Читать «Монашка и дракон» онлайн - страница 158

— Прошу прощения, госпожа, — сказала я так же смиренно, как разговаривала с ней, когда покрывала голову платком, — так получилось, что я ввела вас в заблуждение относительно моего статуса.

— Статуса? — повторила Ингунда, нервно теребя платочек.

— Я не монахиня… — и мне пришлось повторить то же, что я только что говорила Фриде.

Теперь уже Ингунда открыла рот, а ее сестра приложила ладонь к щеке, поглядывая на меня искоса и ревниво. Нантиль смотрела молча, но в глазах были тысячи вопросов и — да что же это такое? — тот же самый ужас, словно я совершил неслыханное преступление.

На круги своя все вернуло появление милорда и его брата. Они вошли в зал, переговариваясь, и замолчали, заметив меня. Дилан нахмурился, дракон просиял улыбкой.

— А! Какая! — сказал он, подталкивая Дилана в бок. — Платье я ей сам выбирал. В нем она похожа на русалку, верно?

— Она похожа на ведьму, — прошептала Ингунда, подходя к своему креслу и сердито поджимая губы.

— Вы подарили ей платье, милорд? — спросила Арнегунда, глядя на меня со значением.

Я поняла значение вопроса и взгляда, вспомнив, что конкубины считали подарки дракона знаком охлаждения чувств.

— Подарил, — весело подтвердил дракон, первым усаживаясь за стол, — и у меня для нее еще кое-что есть, — тут он подмигнул мне и сказал, понизив голос: — Покажу тебе ночью…

Ингунда от неожиданности уронила ложку, и та звякнула, ударившись о бокал. Лицо Арнегунды тоже выражало непонимание, но расспрашивать никто не решился.

— Милорд шутит, — сказала я, вслед за драконом разламывая хлеб.

Сегодня опять подали жареных перепелок, и на сей раз я собиралась их попробовать. Но не успела я наколоть на вилку зажаристую тушку с общего блюда, как дракон сказал, многозначительно кашлянув:

— А я вовсе не шучу, — он ткнул вилкой в ту же перепелку, на которую нацелилась я, и ловко снял ее с моей вилки. — Ночью. И только ночью, — он принялся за еду, хитровато посматривая в мою сторону, а мне пришлось довольствоваться другой перепелкой.

Конечно же, он опять играл. Опять забавлялся, как будто не понимал, что другие не разделяли его веселья. За столом повисла тревожная тишина, и конкубины застыли над своими тарелками, как каменные изваяния. Брат дракона не застыл, но вгрызся в кусок лепешки с таким видом, словно это была моя лодыжка.

Как бы то ни было, я решила не портить себе завтрака и настроения. Если милорду нравится щекотать нервы своим домочадцам — пусть щекочет, но меня он больше не проведет, и я ничуть не стану бояться предстоящей ночи, что бы он там ни придумал. А что он придумал?..

— Этой осенью опять плохие урожаи, — сказал Дилан.

Конкубины, наконец, приступили к трапезе, и он явно намеренно заговорил о ценах на пшеницу, о налогах и о лености вилланов, которые плохо ухаживали за полями, чтобы привлечь внимание брата. Женщины заскучали, Гидеон слушал, не забывая подкладывать себе на тарелку то ветчины, то масла, а я заерзала в кресле, хотя подушка подо мной была мягкой.

— Только у преподобного на полях все колосится, — продолжал ядовито Дилан. — Можно подумать, ему молитвы помогают. Что-то я не замечал, чтобы он особо старался над пшеницей.