Читать «Молчание девчат (сборник)» онлайн - страница 9

Я, в силу своей медицинской безграмотности, не придала значения этому грозному диагнозу. Гораздо больше меня занимал пол ребёнка.

Поэтому, придя домой, я обрадовала мужа:

— Кричи «ура» и бей в ладоши!

Он послушно завопил «ура» и захлопал.

— У нас будет девочка! Сказали, сердечко хорошее, бьётся громко и ясно. И срок мне поставили на целый месяц больше! Я выхожу в декрет!

У мужа заканчивались экзамены, и рожать мы поехали домой.

Дома всё было о кей, всё своё, родное.

Ещё раз напомню: что такое предлежание плаценты и с чем его едят, я представления не имела. Я была настолько легкомысленна и так радовалась свободе, что вообще забыла о словах УЗИста.

Но почему в обменной карте ни словом не упоминался диагноз — это для меня до сих пор тайна из тайн. Может, УЗИстка обиделась, что я не принесла ей гостинец: баночку консервов из красной рыбы и хомут из рулонов туалетной бумаги, как несли прочие пациентки? Я бы с радостью, но откуда у меня доступ к дефициту, у неработающей жены студента?

На консультации у платного врача я красочно рассказала о кровотечениях, как «прямо по ногам текло». Она, должно быть, подумала: «Ох, уж эти нервные возрастные мамашки».

И ласково поправила: «Не кровотечения — а выделения. Кровянистые выделения довольно часто встречаются у беременных».

Она могла послать меня на УЗИ в краевой центр — и всё повернулось бы по-другому. Но она поверила бумагам.

На этом мои обвинения в адрес людей в белых халатах заканчиваются. Потому что во всём, что случилось дальше, виновата была я одна.

* * *

Ксюшка — так я назвала девочку, — вообще была смышлёным ребёнком. Мы переговаривались.

— Ау! — говорила я своему животу: — Ты где там затаилась? С добрым утром! Хватит спать! — и через минуту доносились ленивые потягушечки и мягкие, милые упругие толчочоки-пружинки. Она здоровалась со мной изнутри: «Я тут, не волнуйся!».

— Ты чего разбушевалась? Пора спать, все послушные детки уже спят!

Ксюшка будто несколько мгновений «обдумывала» мои слова. И, нежно, щёкотно двинув меня кулачком или пяточкой на прощание, утихала до утра. Удивительный, гениальный ребёнок!

Если она, ещё не родившаяся, всё-превсё понимает, тогда что нас ждёт при встрече?! Что мы с такими талантами-то делать будем?!

Сколько нам с тобой, Ксюха, пришлось вместе вытерпеть. Чужбину, страх потерять друг друга навсегда, адские муки токсикоза. Мечты о солёных рыжиках и обычной картофельной пюрешке. Элементарный голод (вам лучше не знать, как «кормили» в той южной больнице!).

Слава Богу, мы всё с тобой выдержали. Всё позади. Девочка моя, как жадно, жадно я тебя жду!

* * *

В среду была у врача («Сердечко-то какое хорошее! Как моторчик работает».) — и записалась на приём на понедельник.

В субботу почувствовала тяжесть. Но ведь такое время от времени бывало. Нужно только полежать. Ксюшка стала сонной и неохотно отвечала, когда я её пыталась растормошить, расшевелить…

Потом вообще перестала отвечать. «Эй, засоня!». Ксюшка молчала.

Во мне боролись два страха. Страх, что что-то случилось. Но ведь ничего страшного с нами уже не может случиться! Всё уже так хорошо.