Читать «Молчание девчат (сборник)» онлайн - страница 59

Всё ли предвидели, не оплошали ли, не пропустили ли главного? Я привыкла перестраховываться. На всякий случай, собрала документы на всю имеющуюся недвижимость.

Лизанька на днях простыла. Голосёнок насморочный, промокает платочком припухший, красный носик.

— Лизанька, дочечка, пересядь на переднее сиденье. Там с подогревом.

Суматошно визжат шины. Дисциплинированный водитель бьёт по тормозам, пропуская зазевавшегося пешехода. Старичок, похожий на о. Димитрия, семенит по «зебре»…

В эту минуту сзади нашу машину сминает могучая лавина. Удар, грохот, темнота, гаснущее сознание.

Первая мысль: какое счастье, что Лизанька на переднем сиденье! Вторая: откуда в городе лавина? Третья: есть ли при мне зажигалка и перочинный ножик?

После чего я проваливаюсь в глубокие, сладкие, могильные покой и тишину.

…Водитель погиб на месте. У Лизаньки сломаны два ребра. Как мы с ней выбрались из лавины и доползли до цивилизации — не помню.

Я долго лежала в больнице с черепно-мозговой. Как видите, поправилась. Только на бедре глубокий, уродливый шрам — я догадываюсь, откуда.

И Лизанька знает. Благодаря ему мы остались в живых.

* * *

Моя мечта сбылась: я живу в стеклянном доме на берегу океана. День и ночь слушаю неумолчный, гневливый шум прибоя — пульс вечности.

Вы никогда не слышали океанский прибой? Похоже на глубинный, таинственный гул приложенной к уху раковины. Только в раковине он ровный, а живой бьётся волнами.

В стеклянном доме пока темновато: он весь в строительных лесах.

— Приходится защищать стекло от ураганных ветров, — объясняет Игорь Сергеевич. — Они в последнее время участились. Катрина, Харви, Мэттью…

Как я сама не догадалась?

Игорь Сергеевич — мой домашний доктор. Он лечил меня ещё дома. И был так обходителен, что я предложила ему уволиться с его жалкой ставки и полететь со мной: всё-таки травма была серьёзной. Он с грустным достоинством, благодарно принял предложение.

Под моим окном неспешно гуляют редкие отдыхающие, всё звёзды и миллиардеры. Из-под пальто торчат белые и полосатые купальные халаты.

На пляж никто не ходит: холодно, не сезон. Серый океан сливается с серым небом. Песок лежит тяжёлыми белыми барханами, как снежные сугробы.

Редко, очень редко прилетает Лизанька. Обещает в следующий раз захватить с собой детишек. Я её зову остаться, и она говорит: «Обязательно, потом, мамочка». За ней приезжает такси, чтобы везти её в аэропорт — и Лизанька плачет.

Каждое утро горничная приносит завтрак в мой кабинет-спальню. Багаж ещё не прибыл, поэтому кабинет обставлен скромно. Довольствуюсь самым необходимым: жёсткая ортопедическая кровать, стул, столик. Стены обиты стёганой тканью, в духе французского будуара.

Физиономия у горничной такая… Глядя на неё, хочется немедленно заплакать или заснуть. Или запустить в неё чашкой с кофе. Пожалуй, я её заменю на тихую, услужливую аборигенку.

В дверь деликатно стучится мой благоверный: он исполняет при мне обязанности управляющего и секретаря.

Раскрывает журнал, и мы продолжаем проводить ревизию квартир.