Читать «Молчание девчат (сборник)» онлайн - страница 41

И так, чего ни коснись — во всё, до мелочей приходилось входить самой. Дом ей достался от родителей. Могла бы обменять на благоустроенную квартиру, но уже не представляла жизни в многоквартирном улье-муравейнике.

Иногда коллеги, такие же безмужние женщины в годах, зазывали Женечку к себе отметить Новый Год, 8 марта, или просто на девичник по случаю Дня учителя.

Строители и работники торговли, например, в свой профессиональный праздник пьют водку, ходят по городу и будят его воплями: «Виновата ли я, виновата ли я» или «Напилася я пьяна».

Учителя пьют красное вино. А если и выйдут на улицу, то негромко, стеснительно и весьма музыкально напевают романсы. «Белой акации гроздья душистые…» или «Лунной тропою…»

Посидев для приличия, Женечка отпрашивалась домой. Душно, тревожно, тесно. Она обмахивалась салфеткой, задыхалась.

Снизу, сверху, справа, слева — люди. Со своими задувающими в вентиляцию запахами, с голосами, пробивающимися сквозь бумажные стены, с семейными любовями и дрязгами… Живёшь, как спеленатый в кокон из чужих человеческих аур.

— Пойду, девчата, — вставала она из застолья. — Дом не велик, а спать не велит. Скотинку пора кормить.

А из скотинки — кошка Сонька. Хотя сколько раз соседи предлагали: то кроликов для развода, то кур. Милое дело: яйца летом, мясо зимой. Хватит травиться этими магазинными мутантами, этими мертвенно распухшими от воды и гормонов куриными Гулливерами.

А из отборного пуха можно мастерить на продажу стёганые нежнейшие одеяла и матрасики. Справить себе куртку, шапку, да хоть тапочки… Как так: жить в своём доме и живности не иметь?

Соседи, кстати, у неё хорошие. Ещё мама говорила: «С роднёй можно ссориться, с соседом — самое худое дело».

Слева от Женечки избу купило большое южное семейство. Непривычно, не местно крикливое, безалаберное, заполошное — но доброе, без камня за пазухой.

Когда пришли знакомиться, принесли в подарок под мышкой красавца, огненного петуха и пару кролей-великанов. Петух тут же выпорхнул из-под мышки и перелетел обратно через забор, к своим жёнушкам.

Женя поблагодарила и отказалась от кроликов. Как представила, что их, доверчивых, беспомощных, с колотящимися сердечками — придётся бить обухом по тёплому кудрявому лобику… Нет, нет, нет!!

Огород — другое дело. Крошечный кусочек земли она обсадила кустами крупной смородины — обожала смородинное варенье, кисло-сладкий морс после бани.

Баня у неё была жаркая, лёгкая. Устанет на работе или озябнет, или женская тоска обуяет — нырк в разогретое, душистое, орошённое пихтовым маслом нутро. Если и есть маленький рай на земле — то вот он, в твоей личной баньке. Любила париться до изнеможения — это в маму.

* * *

В последний раз топила неделю назад, невыносимо хотелось отогреться телом и душой. Окоченели руки и ноги, оцепенело сердце. Только что всем посёлком помогали искать пропавшего соседского четырёхлетнего мальчика.

Ходили, кричали: «Артюшик! Артюша!». Мальчика звали Артёмка. Почти сирота: мама и папа уехали, воспитывали бабушка с дедушкой, дядя и тётя. Южане своих в детдома не сдают.