Читать «Молчание девчат (сборник)» онлайн - страница 38
Надежда Георгиевна Нелидова
…Танюшка недолго вдовствовала. Вышла замуж, уехала в большой город, родила двойню. Кто бы её за это попрекнул?!
А сёстры перед отъездом упали перед ней на колени, умолили оставить им внука.
— Не бросай нас совсем одних, пропадём мы! У тебя новая жизнь, а Костик нам теперь, как Серёжа.
* * *
И снится ей один и тот же сон.
Будто среди ночи раздаётся громкий стук в дверь. Таисия Андреевна подходит, затаив дыхание: торжественная, готовая к чему-то, уже одетая в нарядный белый плащ.
Открывает — стоит внук Костик с другом. Высокие, под потолок, красивые, оба с рюкзаками.
В отпуск, на побывку?! Жадно, жадно тянет она руки обнять внука… А порог перешагнуть не может — и медленно сползает по стене на пол. И слышит над собой голоса.
Друг спрашивает:
— Костян, чего это твоя фотография на столе в чёрной ленте?
Внук молчит.
— А с бабушкой твоей что такое? — не унимается друг.
И снова внук молчит. А потом говорит:
— А с бабушкой сейчас всегда так будет.
Проснулась, бросилась к двери — никого.
…На провожанках в армию собрались, в основном, его друзья — спортсмены. Не курили, водки ни капли — только сок, компот, чай. Танюшка лежала на операции, не смогла приехать к сыну — только телеграмму послала.
Когда Костю в вагон хотели внести на руках, кто-то крикнул:
— Вы что?! Только чтобы сам! Своими ногами войдет — своими ногами выйдет.
* * *
Таисия Андреевна показывала нам фотографию внука. Строгое, мужественное — и одновременно милое, нежное, тонкое лицо. Таких отбирают на роль офицеров-аристократов в военные фильмы.
— Он первые полгода в «учебке» служил. Получил звание сержанта. Потом приходит письмо, обратный адрес: «Москва-400».
Пока конверт вскрывала, голову ломала: неужели в Подмосковье внучок служит? А как вскрыла: «Привет из Грозного».
Всё лето шли хорошие, успокаивающие письма.
Описывал, в каком сказочном месте остановились. Вверху в яркое синее небо упирается хребет, снег на нём сверкает, как куски сахара рафинада. А внизу буйное, душное разноцветье. Санаторий, а не война. Что-то до боли напомнило Таисии Андреевне…
Последнее письмо написал шестого августа. О том, что бой предстоит — ни полсловечка. И всё — письма как отрезало.
А в новостях только слышно, как ножом по сердцу: «205-я бригада… 205-я бригада…»
Внук служил в этой бригаде, сопровождал в БТР командиров.
— Мы с сестрой новости смотрим, ни словом не перекинемся. Единственный раз только спросила: «Как думаешь, он живой?!» — «Конечно». Я молчу, а про себя воем взвыла: «Ой, нет, не живой наш Костик».
В сентябре вызвали нас в Ростов на опознание. Пока ехали, небо до горизонта затянуло низкими тучами. Всё время шёл дождь, мутные струи омывали вагонное стекло. Внучок, внучок, не мы одни — небо и земля о тебе лили слезы.
В Ростове рефрижераторы, как мороженым мясом, были забиты телами. Тех, кто не поместился — растаскали по палаткам. Смрад, рощеники ползают, кому-то крысы полноги отгрызли.
Таисия Андреевна и Танюшка пытались опознать родное тело среди прочих:
— Они же там все похожие, как братья.
Обе будто закаменели, только внутри сотрясала непрерывная крупная дрожь. Уехали ни с чем.