Читать «Молчание девчат (сборник)» онлайн - страница 18

— Странно. Комаров нет — а ноги зудят.

Тут же одна подруга, плюнув на приличия, энергично впивается ногтями и царапает лодыжки:

— И у меня давно свербит. Я очень внушению поддаюсь.

Вторая, почёсывая ногу о ногу, авторитетно говорит:

— Это нервное. Передаётся, как зевота.

Вечером я ползала, собирала с пола игрушки. Смотрю: к ноге пристала какая-то чёрная точка. Решила смахнуть — а точка как брызнет! А вот ещё точка. И ещё.

А-а-а! Так вот как выглядят блохи! Гадость какая! А ребёнок весь день на ковре!

Пропылесосила и свернула ковёр, вынесла на лоджию. Промыла пол со стиральным порошком, за неимением других дезинфицирующих средств. Время-то девяностые, порошок — и тот дефицит. Блохи помылись, повеселели, воспрянули и активизировались.

А для меня начался многосерийный коммунальный ад. В жэке сказали, что квартира моя собственность. А стало быть, то, что в ней ходит, летает, ползает, скачет и кусается — это сугубо моя личная проблема. И вообще, уничтожение насекомых — дорогое удовольствие. И вообще, всё сейчас дефицит, в том числе дезинсекционные препараты.

В СЭС мне сказали, что в стране кризис. Отдел по борьбе с насекомыми приказал долго жить. Говоря современным языком, борцов с насекомыми оптимизировали. Денег нет, но вы держитесь.

В администрации меня послали на три буквы. Обратно в ЖЭК. Потому что отрывать серьёзных, уполномоченных людей по таким пустякам — это возмутительно. Это даже оскорбительно: где администрация с глобальными задачами — а где блохи.

Блохи были в моей квартире и отлично себя чувствовали. Размножались не в геометрической, а в космической прогрессии.

Что делать?! Снять чужую квартиру на время? Съёмные квартиры тоже были дефицитом.

Меня, как прокажённую, перестали приглашать в приличные дома. Нас с сынишкой объявили персонами нон-грата, так как мы могли быть переносчиками потенциальной заразы.

Тут ещё подруга по телефону рассказала, как знакомую её знакомых покусала блоха. В ранку попала инфекция — заражение крови — и бедняжка чуть не лишилась ноги. А я после такого ужастика чуть не лишилась разума.

Жить захочешь — не так раскорячишься. Мои руки приобрели нечеловеческую реакцию, пальцы — ювелирную точность и сверхчувствительность.

Мои глаза без специальных оптических приборов могли углядеть микроскопические, микронные, стремительно движущиеся частицы — хоть сейчас на конвейер часового завода. Моим проснувшимся первобытным, диким, молниеносным рефлексам обзавидовался бы Маугли.

«Выкусывать блох», — называл это муж. И ещё говорил: «Наша мама занимается грумингом». Вольно ж ему резвиться. Он самоустранился от проблемы, потому что работал с утра до ночи. А я, видите ли, прохлаждалась в декрете.

… А знаете, что самое трудное при ловле блох, заявляю как профи? Нет, не их захват. Они ж, как учуют кровь, самозабвенно впиваются своими жвалами, вбуравливаются с головой и впадают от счастья в транс. Только перебирают волосатыми лапками — как перебирает сосущий младенец мамкину грудь. Бери голыми руками.