Читать «Молодость с нами» онлайн - страница 14

С тех пор отец на завод ее не только не приглашал, а просто отказывался брать, хотя она, бывало, и просилась. Он отвечал: «К чему эти семейные экскурсии!».

— Ну вот, приехали! — сказал вдруг Иван Николаевич; Оля даже вздрогнула от неожиданности. Она давным-давно позабыла не только, куда едет, но даже что вообще едет.

— Паспорт у тебя с собой? — спросил Павел Петрович, выходя из машины. Оля достала из портфельчика институтское удостоверение.

— Полагается паспорт, — сказал Павел Петрович строго. — Без паспорта нельзя.

Но для дочери инженера Колосова сделали, видимо, исключение, и вскоре из окошечка бюро пропусков на деревянном лотке выехали и Олино удостоверение и голубой талончик пропуска.

На заводском дворе, под шеренгами промерзших старых тополей и вдоль разметенных железнодорожных линий громоздились сугробы грязного снега. За сугробами что-то очень визжало, Павел Петрович сказал, что это циркульная пила. Когда стало тяжко ухать, так, что земля толкалась в подошвы ботинок, он сказал, что это паровой копер, который заколачивает сваи. Было еще множество различных других звуков — еще что-то рокотало, пыхтело, будто бы втягивало в себя воздух, звякало и похрустывало. Неслышный за этими шумами, навстречу выкатил маленький паровозик с пузатой трубой. Он был приземистый, плечистый, окутывался паром, шипел, и с него, будто седые усы, свисали сосульки.

— Павлу Петровичу! Здравия желаем!

Из окна паровозной будки смотрело тоже седоусое, прокаленное морозом и окутанное табачным дымом, стариковское лицо.

Павел Петрович кивнул в ответ.

Потом они поднялись на второй этаж старинного сумрачного здания с очень толстыми стенами, такими толстыми, что окна в них были подобны крепостным бойницам. Французским ключом Павел Петрович отомкнул в длинном коридоре одну из фанерных дверей, на которой была табличка: «Главный металлург». Это был отцовский кабинет, в нем стояли большой письменный стол, кожаный диван, два глубоких кресла и несколько стульев вдоль стен; на стенах висело множество диаграмм и фотографий чего-то вроде каналов на Марсе или лунных кратеров.

Оля села в углу на диван, Павел Петрович сел за стол возле окна. Видимо, сквозь фанерные стены хорошо были слышны и шаги и звук отодвигаемого кресла, потому что уже через минуту в кабинет один за другим стали входить люди. Они буднично здоровались с Павлом Петровичем, буднично раскладывали перед ним бумаги, ведомости, рапортички, ни о чем не расспрашивали, ничего не высказывали; то ли они делали вид, то ли и в самом деле им так казалось, будто ничего в жизни инженера Колосова не изменилось, будто он и не отсутствовал пять долгих дней, а вот ушел вчера вечером и сегодня утром вернулся в этот кабинет к привычным делам и заботам.

Время шло, электрические часы на стене отщелкивали каждую минуту, люди в кабинете сменялись, звонили телефоны, Павел Петрович разговаривал то с тем, то с другим, куда-то выходил, возвращался. А Оля все сидела на диване. Отец о ней позабыл. Вот уже полтора часа, как он на нее ни разу не взглянул. У нее по щекам бежали слезы, сдержать их она не могла, как ни старалась, они текли и текли, стало мокро под подбородком и очень больно там, где сердце. Может быть, оттого, что она не сняла пальто в таком жарком помещении. Она принялась было расстегивать крючки, но ее остановили слова Павла Петровича. Павел Петрович отчетливо и раздраженно говорил в трубку телефона: