Читать «МОЛЕНИЕ ЦАРЯ (Историческая сцена)» онлайн - страница 2

Спарапет. Царь! Нам нестерпимо эти речи слушать!

Царь. Я все хочу узнать. (Еврею) Что было дальше?

Еврей. И шли года, и видел я - лежит Твоя страна, как некий труп в пустыне, Не мертвая, однако, но живая, Затем, что взор ее порой блистал, И грозный голос иногда ее Был слышен. Но явился третий зверь, Подобный Парду. Из пустынь внезапно Он ринулся, и Льва он повалил, И тяжкие нанес Дракону раны. И вновь я видел много страшных битв, Невидимых народов наступленья, И слышал гулы новых языков. И вот страна твоя, о Царь, очнулась, И как бы ото сна, и ожила опять, И язвы ребр ее вдруг исцелились. И я увидел в глубине веков, Как сквозь туман мы видим в отдаленье, Что также две возносит твой народ Главы, и обе в золотых коронах, И два царя венцы приемлют эти: Один - в горах, другой - на берегу Морском. Близ них сверкают грады златом, И к ним плывут с богатством корабли, И славят их певцы на звонких гуслях, И им вещают правду мудрецы, И весь народ довольством общим счастлив.

Царь. Благодарю, Еврей! Получишь ты За предсказанье тысячу статеров С моим изображеньем, - золотых.

Еврей. Царь! Я не все сказал. Вновь некий голос Мне повелел: "Смотри!" И видел я Престол Всевышнего. Там херувимы, Из огненных кадильниц фимиам Струя пред троном, горестно рыдали И лики закрывали, вопия: "Помилуй!" Но Творец был непреклонен. И длань сурово на Восток простер. И там тогда, в пустынях каменистых, В ущельях гор, всклубился новый вихрь, И полчища незнаемых чудовищ Вдруг ринулись на мир. И был ужасный Рев, стон и плач и скрежеты зубов, И грады рушились в пожаре лютом, И трупы запружали воду рек, И обращались в пустоту поля. И не было, кто мог бы устоять Пред той грозой. Все стало степь и мгла. И вновь твой край я видел, распростерт Как труп, на перекрестке трех дорог.

Царь. Ты хочешь искушать мое терпенье, Еврей?

Спарапет. Царь! не довольно ль этих басен?

Царь. Договори, но лишь короче!

Еврей. Царь! Немногое осталось говорить. Я видел, как клубилась тьма густая Там, где когда-то твой стоял престол. И шли века, и не было просвета. Лишь изредка сквозь мглу проникнуть мог Тяжелый стон иль безнадежный крик. Потом на Севере чуть просветлело, И всматривался, вслушивался я, Но трудно было различить виденья. И вдруг опять ужасный гром потряс И твердь и землю; снова заблистали И молнии, и зарево пожаров; Опять народы, всех концов земли, Где Запад, где Восток, где Юг, где Север Сошлись в безмерной сечи боевой; И вкруг главы священной Арарата Кровь потекла и зазвенела медь… И смерть восстала в яростном обличье, Главой касаясь тверди, и гласила, Что день - ее! И содрогался мир В невиданном дотоль землетрясенье. Провалы разверзались, поглощая Людей, народы, царства и царей!

Царь. А мой народ?

Еврей. Я ничего не видел.

Царь. Что мой народ?

Еврей. Царь, не страшился я Тебе всю правду говорить открыто. Не побоялся б до конца сказать, Но вдруг виденья прекратились.

Царь. Лжешь!