Читать «Мойра или новый Дон — Кихот» онлайн - страница 6

Да.

Так вот, Агров — кто угодно, но только не писатель. Писателю все же усидчивость нужна. Нет, даже не усидчивость, созидательная идея. А Виссарион способен только разрушать. По крайней мере, так было раньше. Классическое дитя пламенных революционеров с порывистым ветром в голове и дрожью в коленках.

Писатели нашего поколения, Платоша, бились, правда теперь возникает вопрос «за что», бились, ныли, плакали, кончали с собой, уезжали, уезжали вагонами, составами. Тогда приходила на ум паскудная мыслишка, — Господи, сколько же их. Столькие уехали, а кухни полнехоньки. И говорят, и говорят… Много, смешно и беспомощно. И было им тошно. А Виссарион бил хрустальные фужеры. И было ему уютно, понимаешь, уютно. Так что не писатель он, Платоша.

И, больше того, скажу вам как профессионал, скорее всего он не безумец. Правда, здесь мнения наши с коллегами несколько расходятся. Я знаю многих и с более серьезными травмами. Живут нормально, работают. А Виссарион, скорее всего, заигрался. Вот и попахивает теперь от него большой психиатрией.

Пауза. Кузькину приходит на ум довольно веселая мысль. Это видно по выражению его лица.

КУЗЬКИН Большой психиатрией, Платоша, разумеете? Стоит чуточку подтолкнуть и он там. Мотаете на ус? Чуточку подтолкнуть и я подниму лапы вверх. Виссарион— в богадельне, а квартира твоя, сын. А? Что скажете? (Видит округлившиеся глаза Платоши) Шучу я, шучу. Я знаю, что вы честный человек.(Задумчиво) А мне, признаться было бы легче, когда бы он оказался там. Он все еще давит на меня. Все еще давит, хоть и клоун.

Клоун. Есть такое призвание. Клоун милостью Божией, если можно так выразиться.(Вздыхает)

Конечно, в какой — то степени все мы клоуны, все копируем, однако он был лучшим. Был. Но…

Виссарион — уходящая натура. В сущности несчастный, несостоявшийся человек. Стареет. Стареет, спивается. Скорее, спился уже.

Пауза.

ПЛАТОША Выходит, пока он не болен по— настоящему? А припадки, то есть путешествия? Я так боюсь этих путешествий, так боюсь этих путешествий, так боюсь, так боюсь… я боюсь, что однажды он умрет. Во время припадков он делается совсем другим. У него делаются такие потусторонние глаза.

КУЗЬКИН Это алкоголизм. Что, впрочем, близко к безумию. Я же говорю, один шаг, один толчок.

Пауза.

ПЛАТОША «Мойра».

КУЗЬКИН Что, «Мойра»?

ПЛАТОША Так называется его главная книга. Книга его жизни. Лучшая книга всех времен и народов. Основана на документальных событиях. Фантастика.

Кузькин смеется.

ПЛАТОША Что вас рассмешило?

КУЗЬКИН (Смеется) Нет, ничего.

ПЛАТОША И все же?

КУЗЬКИН (Смеется) Дайте почитать.

ПЛАТОША Вы не готовы.

КУЗЬКИН (Смеется) Что, так серьезно? Ну да, фантастика, основанная на документальных событиях— это должно быть очень серьезно.

ПЛАТОША Вы и не представляете себе, насколько это серьезно.

КУЗЬКИН Так дайте же почитать?

ПЛАТОША Ее нет.

КУЗЬКИН Нет?

ПЛАТОША Нет. У меня нет. Мне она пока не может быть полезной. Она может попасть в руки только тому, кому она жизненно необходима.

КУЗЬКИН Ах, вот как? Полезная книга?

ПЛАТОША Полезнее любой другой, (Пауза) написанной человеком. Он так говорит. Вы понимаете о чем я?