Читать «Мои враги» онлайн - страница 4

Анька понимала, что ее позиции крепки, и набирала обороты. Я стала ее побаиваться. Мне казалось, что она может меня обругать и даже стукнуть.

Постепенно у меня стало повышаться давление. Врачи говорили, что это реакция сосудов на постоянный стресс. Надо убрать стресс, тогда давление нормализуется.

Убрать стресс — значит убрать Аньку. Убрать Аньку — ранить внучку. Если выбирать между мной и внучкой… Никто даже и не будет выбирать. Внучка главнее, поскольку маленькая, беззащитная и беспомощная. А я — большая, перезрелая и самодостаточная. Значит, оставалось ждать чего-то, неизвестно чего, и я ждала. Покорно, как лошадь под дождем.

ТАНЬКА

Танька — жена моего отца Игоря Константиновича Волкова.

В детстве я видела его редко. Отец был занят наукой. Его волновала тема бессмертия. Человек живет по программе: рождается, развивается, формируется — это первая фаза. Потом расцветает, цветет и отцветает — вторая фаза. А дальше — стареет и умирает.

Отец хотел найти в организме «часы жизни» и перекусить проводок, который связывает вторую фазу с третьей: расцвет со старостью. А такой проводок есть. И если его вовремя перекусить — расцвет затянется до бесконечности. В сущности, это и есть бессмертие. А возможно, оно уже было. Моисею, который водил евреев по пустыне, было четыреста лет. А Сара своего первенца родила в девяносто. Может быть, это миф. А может, и реальность.

Отец приблизился к этой разгадке, но отвлекся на зов любви. Он улетел из семьи, как птица, и свил себе новое гнездо. Но из нового гнезда он тоже улетел, или выпал, или его вытолкали, после чего он запил и потерял человеческий облик.

Такого вот, потерявшего облик, его подобрала Танька, отогрела, отмыла и сунула себе под юбку.

Под юбкой отец воскрес, взялся за диссертацию и получил Государственную премию. Президент страны вешал ему значок на лацкан пиджака. А мой отец растерянно улыбался и произнес благодарственную речь. Поблагодарил президента и свою жену Таньку.

Танька не выдержала бремени славы и охренела. А может, она всегда была такая. Я ведь не знаю.

Ее главная задача жизни — развести нас с отцом как можно шире — так, чтобы мы забыли лица друг друга.

Когда я звоню, она спрашивает:

— Зачем? Что ты хочешь?

— Отца хочу.

Но Танька не верит. Она подозревает, что я хочу его деньги, дачу или лауреатские возможности: больницу, путевку в санаторий.

Я понимаю, что через Таньку мне не пробиться.

— Как он себя чувствует? — спрашиваю.

— В соответствии с возрастом, — отвечает Танька.

Это значит, отцу не удалось перекусить проводок. Он вступил в третью фазу — старения.

— Врачи говорят, что у него ишемия, — сообщает Танька.

— А что это значит? — пугаюсь я.

— Сужение сосудов. Есть вероятность инфаркта.

— Может, я к нему зайду?

— Зачем?

— Повидаться.

— Зачем?

— Я его дочь вообще-то, — напоминаю я.

— И что?

Вот тут действительно нечего сказать.

Было время, когда Танька окучивала отца. Она старалась мне понравиться и связала в подарок шапочку и шарф. Подарила. Это был дружественный знак. Я, в свою очередь, отыскала среди своих ранних картин «Одуванчики» и отвезла в подарок. Я вообще очень люблю рисовать одуванчики — прозрачные сферы. Совершенство своего рода.