Читать «Мои 90-е» онлайн - страница 12

В газету «Правда» мне и в голову не приходило устроиться. Да и в «Московский комсомолец» – оплот свободомыслия – тоже. Там искусством и не пахло. А я все еще верила, что можно найти что-то «по душе». Какое-то место, где есть адекватные люди. Не хитрожопые и беспринципные авантюристы, коих тогда было 90%, и не засахаренные старперы в агонизирующих структурах – в музеях и ведомствах. Мне нравились люди, которые пытались издавать разные дикие газеты. На плохой бумаге. Сейчас бы это назвали самиздатом. Но, по-моему, это был настоящий медиаарт. Например, «Красное и Черное» и «Третий глаз». Потом появилась газета «Тема». Ее издавал некто Ращупкин. Газеты лет десять назад писали, что он умер от СПИДа. Вроде, соврали. Это была первая и единственная газета для геев и лесбиянок. Причем статью еще никто не отменил, газета издавалась нелегально.

Вот такая была в стране степень хаоса и анархии. Туда меня работать не взяли. Но в ней я прочитала, что скоро будет выходить дружественное аналогичное издание. Я написала туда письмо, предлагая им сотрудничество как фотограф. Написала, что я не лесбиянка, а «сочувствующая». Как же они потом ржали надо мной! «Вот это термин!» Говорили, что таких не бывает. Они еще не видели таких. Я первая была. Я снимала мужскую обнаженку. Гомоэротику, как сейчас говорят. Например, субтильного голого парня на трубах дебаркадера ранней весной. Не-не, самое главное было прикрыто костлявым бледным бедром. Вот такая эротика… С любой стороны странненькая. Редкие прохожие оглядывались и спрашивали: «На календарь что ли?» Мы хором молчали, и нас не били. Газета вышла раза три-четыре. Денег не платили. Но тогда нам было весело. Мы много выпивали вместе, и я выяснила, что половина – чьи-то дети и внуки. Ну… известных людей. Душевные были ребята, только бесконечно сплетничали и ссорились между собой. Потом парни занялись «нормальным» бизнесом. А я уехала. Когда вернулась через полгода всех навестить, у них тут как раз, в девяносто третьем, официально отменили 121-ю статью. За это выпили особенно сильно. И даже мимо Курского гуляли весь вечер с наглым видом. Задирали упырей с арматурой. Ничего не боялись. Свобода!