Читать «Мнимые люди» онлайн - страница 168

«Что произошло?» и «Где я нахожусь?». — А углубившись в глубины сознания, спустя какое-то время, он восстановил уже всю цепь событий прошлого. После чего, вторая его мысль выражалась примерно так:

«Неужели я ошибся? И сержант Кротов оказался прав, защищая собой детей, а я как дурак ему не поверил, за что и получил по башке. И поделом. А сержант молодец. Ему получается, удалось таки уладить недоразумение и группу, вместе с детьми, эвакуируют в безопасное место», — От этой мысли у капитана сразу отлегло от сердца. Как будто камень с плеч сбросили. Он же думал, что повстречавшиеся им дети, были вовсе не дети, а мутанты и поэтому так боялся за жизнь своих подчинённых, что… И Лютич, обмирая от ужаса, вспомнил свой чудовищный поступок:

«Смогу ли я простить себе, столь ужасное деяние, совершённое мной? — задал он вопрос своей совести. И совесть ответила ему, что нет.

Он будто наяву увидел, как на землю падают маленькие, беззащитные тельца двух мальчиков, а на их невинных личиках читаются следы удивления и ужаса смерти.

«Или же это только мне кажется, что их лица в тот момент, что-то подобное выражали? Неважно! Я убийца и никогда себе этого не прощу…».

И мечущаяся душа покрылась коркой льда. Лютичу прямо сейчас захотелось задушить себя, своими собственными же руками, выцарапать глаза, вырвать беспощадное сердце из груди, потому что он ненавидел себя, он проклинал себя и хотел только одного — умереть. И эта буря чувств настолько истерзала ему душу, что Лютич уже тужился отчаянно закричать, обращаясь к своим спасителям:

«Бросьте меня здесь подыхать! Я убийца детей! Я не заслуживаю больше жизни! Зачем вы меня спасаете, если я не заслуживаю даже дышать и очернять вас своим смертным грехом», — но сил на крик не хватало, даже на жалобный стон потребовало бы всех его усилий и поэтому ему оставалось лишь молча лежать на спине своего спасителя, мерно покачиваясь в такт шагов — вверх-вниз, вверх-вниз. И пока его так несли, капитан попытался, если уж не суждено умереть, хотя бы разобраться в причинах своего поступка.

«Уже с самого начала операции, всё пошло наперекосяк, — стал он рассуждать, ворочая проржавевшими шестернями. — Ещё с того момента, как в Москву, послали спецназ «Зверь». И зачем мы только понадобились им? Пред нами же всегда ставили совсем иные задачи. Мы изучали совсем иную тактику. Тактику давления на людей и их подчинение новому правительству. А здесь что? Что здесь, в этом проклятом городе? Здесь людей и в помине-то нет. Мы даже их и не видели за целый день. На кого, спрашивается, нам оказывать было давление? На мистических мутантов? Чушь! У мутантов нет организованности. У них нет своего правительства, кому бы они подчинялись. С ними нельзя договориться или прийти к какому-либо соглашению. Они сами по себе и сами себе на уме. И единственной их задачей является убийство всех вокруг или же превращение в себе подобных».

Вот почему капитан Лютич, так боялся, вступать в этот проклятый город, покинутый людьми и постоянно не находил себе места, пока шла зачистка. Он просто боялся за свою жизнь и за жизнь подчиненных, но и это был не главный его страх. Больше всего он боялся быть заражённым или увидеть как инфицируются его солдаты, отданные ему в подчинение, боялся, потому что, как он лично знал, от этой страшной болезни не было излечения, а это одно и то же, что и неизбежная смерть. И только в силу этого, он принял детей за мутантов, найдя их вид более чем странным, в частности и в целом Он просто нутром чуял, что перед ними в тот момент стояли вовсе не дети. Но как оказалось, он всё-таки ошибался и наверное это хорошо.