Читать «Мнимые люди» онлайн - страница 119

Как и во всех развитых странах, военные первым делом старались эвакуировать женщин и детей, и только на десять детей приходился один молодой мужчина. Стариков же просили не беспокоиться раньше времени… Но жить-то хотелось всем и в скором времени, именно этот-то социальный слой населения и нарушил отточенный план действия военных, по эвакуации города. Люди преклонного возраста просто-напросто, перекрыли железнодорожные пути ведущие из города. Сбиваясь в огромные толпы, они с дикими криками о неравноправии, запруживали рельсы, останавливая поезда. С силой вламывались внутрь и требовали отправки поездов только вместе с ними и ни как по-другому. После чего, военным приходилось в срочном порядке оцеплять захваченные поезда и силой вышвыривать уже всех людей, обратно на улицу и невинным гражданам ничего не оставалось, как идти снова на вокзал и там вставать снова в бесконечную очередь, дожидаясь своей участи, с плачущими навзрыд детьми.

А вскоре, к пожилому контингенту населения, уже присоединились остальные обиженные массы, целиком и полностью поддерживающие требования стариков на равноправие и на эвакуацию из города без половых и возрастных цензов, а в порядке живой очереди…

В моменты опасности и угрозы собственной жизни, люди как-то сразу забывают все моральные устои и законы. Особенно в государствах с не до-развитым капитализмом, где ценность собственной жизни, а именно бренного тела, а не чистоты души, являются превыше всего. В таких государствах, люди в момент опасности, превращаются в злобную толпу, готовую смести всё на своём пути, наплевав на всех и вся, лишь бы самим спастись, совершенно не помышляя о героизме, о чести и достоинстве, наказанным нам с Выше. Случаются конечно же исключения и находятся герои, но по сравнению с безжалостностью и равнодушием, основных масс — это всего лишь мелкий, затухающий крик души, среди оглушающего гомона безжалостной толпы.

И так получилось, что люди, охваченные безумством жестокосердия, сами себе затормозили эвакуацию, перекрывая железнодорожные пути. Временному военному начальству города ничего не оставалось, как перенести эвакуационные пункты к окраинам мегаполиса, к самой полосе оцепления, за которую перейти без досмотра было уже просто невозможно.

Недовольные толпы народа с проклятиями на устах стронулись с насиженных мест и подались на новое. Похватав свой скарб, они шли по безжизненным улицам города, топча поздний снег, словно выходя из оккупации, как в войну. Кто брёл по дороге, шаркая ногами, не надеясь на своё скорое спасение; кто бежал, тратя силы, в надежде поскорей выбраться из города, торопя своих близких и знакомых. А кто просто шёл, потому что шли все.