Читать «Мифы Даманского» онлайн - страница 16

А вечный противник коммунистов Чан Кайши даже составил особый список, занеся в него «отторгнутые» у китайцев территории.

Таким образом, Мао Цзэдун не был оригинален в своих претензиях к соседним государствам, однако именно он перевел этот вопрос в практическую плоскость.

Граждане КНР и раньше не слишком щепетильно относились к соблюдению пограничного режима: ловили рыбу в советских водах, косили траву на советских островах и т. п. Однако при взаимном доверии и доброжелательности никто не обращал на это внимания. Вот, например, какую оценку ситуации на границе дал один из преподавателей истории Хэйлунцзянского университета (Харбин) в беседе с советскими журналистами [9]:

...В марте 1858 года русский чиновник пожаловал в Китай с до зубов вооруженным батальоном, обозом водки, самогона и бочкой портвейна. А через месяц вернулся в родные края с документом, подтверждающим пра-

во Российской империи на тридцать островов, разбросанных вдоль китайского берега реки Уссури...

Да, конечно, граница между двумя державами проведена «не по правилам», не по середине реки, а почему-то по китайскому берегу. Но сами исторические связи между жителями двух уссурийских берегов всегда были тесными. Северные китайцы, например, всегда считали нормальным зимой на льду, а летом на лодках пробираться на вашу территорию и менять в русских деревнях безделушки на соль, хлеб, яйца. У многих даже какие-то родственники в СССР были. Советские власти смотрели на это сквозь пальцы. Но когда Сталина вынесли из Мавзолея и Мао Цзэдун предал Хрущева анафеме, все изменилось...

С 1960 г. нарушения границы китайскими гражданами приняли массовый характер. От сотни до нескольких тысяч инцидентов в год — такой была динамика развивавшегося конфликта.

В середине 60-х годов положение усугубилось в двух отношениях. Во-первых, началось выселение лояльных к СССР местных жителей в глубинные районы КНР. На их место прибывали уволенные в запас военнослужащие Народно-освободительной армии Китая (НОАК).

Во-вторых, нарушения границы стали носить преднамеренный и демонстративный характер. Как правило, участники «мероприятий» несли плакаты, призывающие советских пограничников отказаться от «ревизионизма» и встать под знамена идей Мао Цзэдуна. В ходу были также разнообразные призывы покинуть «территорию Китая».

В подобных акциях принимали участие как военнослужащие НОАК, так и лица в гражданской одежде; таковыми нередко были переодетые солдаты. Довольно часто нарушения границы сопровождались перегоном скота, вспашкой земли, а то и просто попытками захватить отдельные участки советской территории.

Для пресечения провокаций советские пограничники получили приказ вытеснять нарушителей с территории СССР без применения оружия, что неукоснительно исполнялось.

Китайцы неоднократно провоцировали пограничников на применение оружия или грубой силы, чтобы заснять все это на пленку, а потом использовать в пропагандистских целях. Однако каких-либо «интересных» с этой точки зрения кадров они так и не получили. Например, в китайских документальных фильмах о событиях на границе представлены такие сцены, как выталкивание граждан КНР с советской территории при помощи длинных палок, использование брандспойтов против китайских рыбаков и т. п. Однако все эти сцены никак не дотягивают до такого уровня, когда требуется использовать сильную терминологию, например, «преступление», «издевательство», «зверство» и т. п. Скорее наоборот, любой непредвзятый зритель легко заметит в действиях самих китайцев какое-то мелкое и настырное хулиганство.