Читать «Мифы большого города с доктором Курпатовым» онлайн - страница 27

Наверняка Андрей скажет, что все проблемы этих людей находятся у них в голове. Похоже, так и есть. Достаточно послушать, что человек говорит, чтобы понять, КАК он думает. С некоторыми из моих новых знакомых у меня установились добрые отношения, меня «допустили» к привычным в этом кругу разговорам, и у меня волосы встали дыбом: сколько ненависти! Постоянные «терки» о том, что все работодатели — сволочи, плюс еще «хохлы» и «чурки», которые русским работягам нормально заработать не дают, и это несправедливо. Еще и «еврейский вопрос» всплывает: «жиды разворовали Россию», «жид-хозяин мало платит, где справедливость?!»

И никакие мои логические доводы и объяснения о том, что это, мягко говоря, не совсем так, никто даже слышать не хочет!

Ну почему когда речь заходит о несправедливости, то «виноватыми» обычно оказываются люди других национальностей, вероисповедания, социального и материального статуса: политики, олигархи, «хозяева»? Задам-ка я Андрею и этот вопрос, меня он по-настоящему волнует.

— Вот раньше мы все были в каком-то смысле одинаковыми. Мне кажется, что реальная заслуга советского режима заключалась именно в этом: он уравнял всех и таким образом нивелировал, например, национальный вопрос — мы были советскими людьми, советским народом. И вдобавок все были примерно одинаково бедными. Не стало понятия «советский человек», и тут же проявилось другое отношение к иным — представителям других национальностей, людям, исповедующим другие религии, имеющим больший достаток...

— А вот это как раз архетипическая конструкция, присущая любому человеку — кем бы он ни был и где бы он ни жил. Ведь что такое «иной»? Иной — это НЕПОНЯТНЫЙ, а если непонятный — то возникают страх и оборона в виде агрессии. Когда же он становится «понятным» — никаких проблем нет. Советская власть решила этот вопрос просто — переназванием. Всех людей — вне зависимости от их национальности, происхождения, вероисповедания — она разделила на пролетариев и непролетариев. Русский он или поляк, друг степей калмык или негр (чернокожий) преклонных годов — неважно. Пролетарий! Переназвали — отличия стерли, новый видовой признак выдумали — и все «понятно»: рабочий человек — значит, хороший. А если понятно, то нестрашно, а если нестрашно, то можно и общий язык найти. Мы боимся всего нового, всего непонятного. И пока я не понимаю, кто со мной рядом находится, друг он мне или враг, — я его опасаюсь.

Теперь прежние названия перестали действовать, а новым названиям мы качества не присвоили. В Китае, например, как поступили? Разрешили предпринимательством заниматься, но предварительно всех предупредили — предприниматели работают на нашу, китайскую экономику, а следовательно, они хорошие люди, бить и ненавидеть их не надо. А у нас бизнесмены появились — и как прикажете к ним относиться? Вопрос неоднозначный... И кроме прочего, конечно, «появились» представители разных национальностей. У нас ведь «парад суверенитетов» случился, страны по национальному признаку из СССР благополучно дезертировали, и вот на повестку дня вылез национальный вопрос. Причем дезертировали элиты, а национальный вопрос они просто как знамя впереди себя выкинули и все — мол, мы эстонцы, и что вы от нас хотите? Мы будем сами по себе. И все прочие тоже.