Читать «Мифология оптимизма» онлайн - страница 7
Лев Алексеевич Протасов
О, многие годы я засыпал под эту колыбельно-погребальную песнь, пока не спросил однажды – хрипло, едва слышно, боясь потревожить взрослых в соседней комнате:
– По…чему? Почему? Почему?!
– Ты отнял жизнь, – был мне ответ.
Я отнял жизнь. Чью?
В ноябре Степа сделал мне просто шикарный подарок – стопку журналов для взрослых. В несмышленую его башку каким-то чудом закралась догадка, что вообще-то у всех пацанов есть компы и выход в интернет, который таит в себе неограниченный спектр возможностей по поиску барышень и не только, а у его теперешнего друга с этим голяк. Лена, конечно, очень хорошая, но у Лены всё самое интересное под одеждой, и в этом ее минус – так я тогда рассуждал.
Журналы старательно прятались мной в днище дивана, а сверху всегда были мои детские альбомы – на случай, если кто заглянет. Я засматривал глянцевые страницы до дыр на протяжении всей зимы, даже Лене один раз показал – та высказала свое фи касательно изображенных там процессов.
А по весне, десятого апреля, журналы пропали (я запомнил этот день хорошо, потому что на следующий оказался в больнице). Детские альбомы были на месте. Но под ними вместо гладенькой бумаги рука нащупала лишь деревянные доски старого дивана.
Папа мне в тот день странно подмигнул. Мама провела воспитательную беседу, бабушка сообщила, что у меня еще «не выросло».
Ближе к ночи тьма пришла снова. Ее руки цвета пережженного кирпича принесли нож и всадили его мне в ладонь. Не насквозь – откуда у слабой полутени силы проткнуть человеческую руку насквозь. Но порез вышел глубокий – кровь лилась, не переставая, а сам я истошно выл.
Так, воя, с окровавленным ножом в руке я выскочил в большую комнату. Помню, бабушка закричала и схватилась за сердце. Папа с перекошенным от испуга лицом бросился отнимать у меня нож, хотя я не сопротивлялся.
В травме меня довольно быстро зашили.
До боли знакомый врач удовлетворенно диагностировал у меня расстройство личности и на две недели определил в клинику неврозов. Это была скука смертная. Пьешь таблетки, с них же дуреешь да все время лежишь – в окошечко смотришь.
В первую ночь моего там пребывания выпал снег. Да, случается, что и в апреле наступает зима. Мне почему-то представилось, как снег падает на мое лицо и закрывает глаза. В больнице кто-то плакал, кто-то спал. А я лежал и верил, что забуду свою боль. Или покину свой дом, замерзну и засну где-нибудь в пути, и меня отыщут рано утром и похоронят, чтоб глаза никому не мозолил. Я засыпал. Были тяжелые сны. А Лена меня заочно бросила.
6
Я в десятом. Нам составили расписание на первую смену, и наши шесть уроков закачивались ближе к двум часам.
Двадцатого апреля мы сидели со Степой за компом – он проходил Биндинг оф Айзек, где персонаж рыдал в недрах подземелья и убивал монстров своими слезами, я вдумчиво наблюдал за пляшущей картинкой на экране.
Позвонил телефон.
Степа выругался, поставил игру на паузу и взял трубку (у него еще был стационарный). Через минуту он сказал:
– Тебя, – и протянул мне телефон.
Я знал, что звонят из дома. И отчего-то похолодел.