Читать «Мифогенная любовь каст (Том 2)» онлайн - страница 60

- За наших врагов! - подхватил Джерри Радужневицкий, неожиданно появляясь из темноты. Он возник весь мокрый, с прилипшими ко лбу волосами, с которых текла речная вода, а лицо светилось не влезающим ни в какие рамки счастьем. Они размашисто выпили.

- А теперь, друзья, споем! - сказал Радный, устремив в небо горящий взгляд и обхватив за плечи Джерри и Максимку. - Споем нашу, конногвардейскую.

Обнявшись и покачиваясь от экстаза и алкоголя, трое друзей встали в дыму костра и грянули пьяными, неряшливыми голосами:

Походные трубы играют тревогу,

Пылает в огне горизонт.

На Запад вперед пробивает дорогу

Родной Юго-Западный фронт.

Гвардейцами зваться - высокая слава,

Гвардейские скачут полки.

Летит на фашистов стремительно лава:

Как молнии блещут клинки.

Промчавшись сквозь тучи военного дыма,

Добудем победу в огне!

Всегда впереди генерал наш любимый,

Крюченкин, на борзом коне.

Домой возвратиться, фашист, не надейся

Дорубим поганую рать!

Рука тяжела у героев-гвардейцев,

Ударим - костей не собрать.

Идет в наступленье наш корпус ударный, 

Мы русской отваги полны.

Пархоменко с нами - начдив легендарный,

Как в годы Гражданской войны!

Походные трубы играют тревогу,

Алеет в огне горизонт.

На Запад вперед пробивает дорогу

Родной Юго-Западный фронт!

глава 10. Музей и молоко

- С интересом прослушал ваш рассказ, Глеб Афанасьевич, - произнес Бессмертный. - А вы, Владимир Петрович, что думаете о рассказе Глеба Афанасьевича? - Бессмертный повернулся к Дунаеву, который большим бубликом лежал на земле.

Дунаев с трудом разлепил свои губы, сделанные из теста и растянутые в дугообразную щель на поверхности бублика. Голос у него теперь стал тихий, чмокающий.

- Ну, что я думаю... Я уже сам один раз уничтожил этих ребят. Впрочем, с Длинноносым мне раньше встречаться не приходилось, слава богу... - Легкая дрожь пробежала по белому тесту. - Но мягкого, с иглами, и этого металлического с топором... их мне случилось разок уничтожить.

Я их тогда в клочья разнес. Думал - дело решенное. А они здесь, в Сталинграде, вдруг снова объявились. Уж не знаю, кто их восстановил видать, есть мастера. Так что я бы не радовался прежде времени. Где гарантии, что они снова не появятся? Да еще освирепеют же вконец!

- Дунаев прав, - сказал Бессмертный. - Эти "трупомашины", как их называет Глеб Афанасьевич, чрезвычайно трудно искоренимы. Восстановить их не сложно - задача сугубо техническая. Это же касается и мальчишек.

- Как же так?! - крикнул Глеб Афанасьевич, потемнев лицом. - Я - что же - страдал напрасно? И весь мой подвиг впустую? И вся наша битва впустую?

- Не впустую, - отрезал Бессмертный. - Есть некто, кто сможет вывести их из игры. Но только если получит в свои руки их останки. Или остатки, как вам больше нравится.

- Кто же этот "некто"? - спросил Максимка надменно.

- Это Дон, - произнес Бессмертный. - Дунаев видел Дона. Дунаев допущен к Дону. Это большая редкость. Я лично Дона никогда не видел: ни разу за то необъятное время, которое я прошел насквозь. И никогда не увижу, хотя и буду жить всегда. Во всю вечность я не встречу его. И то же можно сказать почти о всех существах, которые жили, живут или будут жить. Не встречают его, как правило, ни живые, ни мертвые. Никто его не видит и не разговаривает с ним. За очень, очень редкими исключениями. Дунаев одно из таких исключений.