Читать «Мифогенная любовь каст (Том 2)» онлайн - страница 46

Упырь лежал в своей могиле - толстый, голый, совершенно белый от страха, накрытый свадебной фатой - как невеста, в ужасе поджидающая на ложе первой брачной ночи своего чудовищного жениха с его деревянным хуем.

Ужас был так силен, что с телом стало что-то твориться. Снова дико заболело между лопатками. Яд, как зеленое дерево, стал раскидывать внутри свои побеги. Его стало неудержимо раздувать. Словно тесто, восходящее в каком-нибудь погребе, он вспухал, быстро теряя человекоподобие. Исчезла шея, голова слилась с распухшим телом. Тело "съело" руки и ноги. Через несколько минут он снова был колобком, но не цельным, а наполовину съеденным полушарием - таким, каким был после Самопоедания в Подмосковье. Дубовые стенки гроба затрещали и прогнулись под натиском распухающего теста. Приподнялась толчками тяжелая дубовая крышка, вздымаемая белым холмом растущего полушария. С хрустом лопнула прижатая к стенке гроба заветная коробочка, разбросав по хлебной корке своих маленьких прапрадедушек, прапрабабушек, внуков, правнуков и прочих.

А деревянное наказание уже шло к его могиле. Он захотел куда-то бежать, спасаться, но не мог шевельнуться. Только смотрел сквозь землю на осиновый кол, который был носом гиганта. Чтобы смягчить ужас, он шептал: "Это сон. Это сон". Но слово "сон" выворачивалось наизнанку, словно к нему приставили зеркало, и получалось: "Это нос. Это нос".

И вот гигант встал над могилой, одетый струями дождя. Белоснежно сверкнула молния. Гигант наклонился к могиле всем торсом, словно на шарнирах, и с размаху воткнул в могилу свой осиновый нос. Кол прошел сквозь землю, расщепил крышку гроба и пробил насквозь белую мучнистую плоть Полуколобка. Осиновое острие, пройдя сквозь упыря, глубоко вошло в подмогильную землю.

Не крик, а визг раздался из могилы - истошно-заливистый, как визг пьяных деревенских баб, заполняющих этим визгом промежутки между частушками. Визг штопором ушел в небеса, вонзился в свинцовое брюхо грозы. И не одна, а целый веер молний рассыпался по небу. В этих молниях метались праздничные малявинские, архиповские, кустодиевские бабы в кровавых цветастых платках, в платьях, сшитых словно бы из выплеснутого в пустоту борща. Они орали свои частушки, топча тучи сафьяновыми сапожками:

Хуй в штанах лежит, как мальчик,

Почивает в спаленке.

Иногда такой большой,

Иногда он маленький!

И-и-и-и-и-и-и-иех!

Ой-ой-ой-ой-йииииииииииииии!

Ой, девки, не могу!

У соседки две пизды.

Ну а в пиздах вещи.

Как заглянешь на чаек,

Потеряешь клещи!

Ой-ой-оййойойойой-ой-йиииииииииии-эх!

Бабоньки мои!

Девки кличут поебстись,

Отвечаю весело:

У меня моя семья

На хую повесилась.

Йииииииииииии! Йииииииииииии! Оййох!

Я ебать тебя не буду,

Оленька Трипольская!

У тебя в пизде сарай,

А в сарае - кольца!

Йох! Йох! Йох! Ох, тарить! Ох, подтариват!

Что ебать бетонный столб,

Что ебсти поддевочку,

Ну а лучше поебать

Девочку-Дюймовочку!

Юююююююююю! Ииииииииииииииииии!