Читать «Мистерии (пер. Соколова)» онлайн - страница 120

— Положимъ, господинъ докторъ, что твердо противопоставить торжествующему либерализму свое собственное мнѣніе, — вѣдь это то же, въ сущности, немножко радикально? Ну, да оставимъ это! Но я несогласенъ и съ тѣмъ, что вы сказали о критикѣ. Критикъ беретъ метафизическій вопросъ на кончикъ вилки и пишетъ о немъ "коротко и близоруко". Кстати; бывали вы когда-нибудь на конной ярмаркѣ? Присутствовали вы когда-нибудь при томъ, какъ мѣняются лошадьми? Нѣтъ? Да, мы хотѣли говорить о критикѣ, объ этихъ язвительныхъ и высокоталантливыхъ булавочныхъ уколахъ метафизическаго міра. Что вы думаете объ этомъ? Я думаю, что это — дешевое, невѣжественное крючкотворство, мужицкая логика. На страницѣ 34 пасторъ Хъельмъ говоритъ то-то и то-то, на страницѣ же 108, наоборотъ, пасторъ Хъельмъ говоритъ то-то и то-то, такова-то логика пастора Хъельма! Мнѣ думается, это въ высшей степени узко и близоруко! Мы отлично понимаемъ, что подразумѣвалъ человѣкъ какъ на той, такъ и на другой страницѣ; но нужно уличить его въ противорѣчіи, поймать его на словѣ. Съ этой китайской спичечной работой человѣкъ наперекоръ смыслу доходитъ до того, что называетъ причастіе комедіей.

— Что же, по вашему, думать?

— То, что оно составляетъ неоспоримый фактъ! И какая, въ сущности, прибыль, — простите впрочемъ, если я васъ уже спрашивалъ объ этомъ, — какая собственно прибыль, говоря чисто практически, въ томъ, чтобы отнять у жизни всю ея поэзію, всю грезу ея, всю ея чудную мистику, весь ея обманъ? Что такое правда? Знаете ли вы это? Только посредствомъ символовъ и двигаемся мы впередъ, и только, шагнувъ впередъ черезъ символъ, мы упраздняемъ этотъ символъ… Это для васъ, разумѣется, недостаточно радикально. Ну, да какъ хотите!.. Но я надоѣлъ вамъ, господинъ докторъ? Впрочемъ не будемъ забывать стакановъ.

Докторъ всталъ и прошелся по комнатѣ. Онъ сердито посмотрѣлъ на коврикъ, лежавшій, весь скомканный, у двери; онъ даже опустился на колѣни, чтобы расправить его.

— Право, ты могъ бы мнѣ одолжить свои очки, Гансенъ, разъ ты только сидишь и дремлешь, — сказалъ онъ рѣшительно внѣ себя.

Гансенъ однако не хотѣлъ давать своихъ очковъ, и докторъ съ неудовольствіемъ отъ него отвернулся.

— Да, это безсмыслица: что правда, то правда, все это въ сущности ни болѣе, ни менѣе какъ дрянь, если смотрѣть съ вашей точки зрѣнія.

Онъ снова, сѣлъ возлѣ Нагеля.

— Можетъ быть, вы во многомъ и правы. Вы только посмотрите на Гансена, ха-ха-ха; да, прости, что я имѣю смѣлость смѣяться надъ тобою, Гансенъ, прокуроръ и соціалистъ Гансенъ. Не долженъ ли ты втайнѣ испытывать извѣстную радость каждый разъ, когда два добрыхъ гражданина вступаютъ въ ссору и затѣваютъ процессъ другъ противъ друга, а? Нѣтъ, ты поди-ка да полюбовно помири ихъ въ самомъ началѣ, да ни одного шиллинга не бери за это! А въ слѣдующую субботу отправляйся на рабочее собраніе и произнести рѣчь о соціалистическомъ государственномъ устройствѣ передъ двумя мастеровыми да однимъ мясникомъ. Каждый долженъ имѣть доходъ сообразно со своими способностями, сказалъ бы ты; все должно быть такъ великолѣпно устроено, чтобы никто не терпѣлъ несправедливости. Но вотъ встаетъ мясникъ, накажи меня Богъ, геній въ сравненіи со всѣми вами; итакъ онъ встаетъ и говоритъ: я обладаю извѣстной способностью вести оптовую торговлю, но въ отношеніи работоспособности я не болѣе, какъ бѣдный мясникъ, говоритъ онъ. Что тогда: не будешь ли ты стоять блѣдный и взбѣшенный, а, баранья твоя голова?… Да, храпи себѣ, храпи, ты это лучше всего умѣешь, храпи себѣ вовсю! — Докторъ былъ теперь уже сильно пьянъ, языкъ у него заплетался, и онъ косилъ глазами. Послѣ нѣкотораго перерыва онъ снова обратился къ Нагелю и прибавилъ мрачно:- Я впрочемъ нахожу, что не одни только теологи должны покончить съ собою. Нѣтъ, чортъ меня побери, всѣ мы должны бы это сдѣлать; истребить людей и предоставить землѣ вертѣться на своей оси.