Читать «Мир приключений. 1984 год» онлайн - страница 11

— Как ваше имя? — не давая ему прийти в себя, настойчиво потребовал следователь.

— Меня зовут Рамиро Фернандес Гарсия! Ну и что? — снова вскинулся он. — Почему расстреляли их?

— Так! — Следователь внимательно посмотрел на арестованного. — Во-первых, запомни: если тебя чего-то там и лишили, то сделал это не товарищ Фидель Кастро, а народ… Во-вторых, разговор наш продолжим завтра. Вижу, тебе надо на многое раскрыть глаза…

Следующая ночь также прошла без сна. Он понял, что это провал… Провал непоправимый. Ему был известен не один способ покончить с собой, даже если тебя оставили в одном нижнем белье. Он готов был это сделать: все утрачено, последняя, единственная карта бита! Иного хода нет! Но… Было неясно, на что же они собираются раскрыть ему глаза… На многое… Бесплодно раздумывая над смыслом этих слов, Гарсия все чаще вспоминал Марту, ее родинку за правым ухом, пухлые влажные губы, постоянно что-то просящие глаза… Чувство, которое там, за пределами родной земли, было ему незнакомо, терзало его до изнеможения.

После завтрака бледного, осунувшегося Гарсию вывели во двор, посадили в машину, где уже находились следователь и тот, кто его арестовывал, и повезли по Центральному шоссе на восток.

По обе стороны дороги мелькали пальмовые рощицы, манговые и апельсиновые сады. В разные направления разбегались ряды стройных королевских пальм, от движения автомашины превращавшиеся в приятные глазу ровные линии. Позади оставались почти готовые к сафре плантации сахарного тростника, созревшей папайи — дынного дерева, изумрудные, во многих местах прикрытые тентами квадраты табачных посадок. Они проезжали знаменитый своими сортами район Ремедиос.

То здесь, то там зелень табачных полей прочерчивали цепочки соломенных шляп и согнутых белых спин. “Срезают лишние побеги”, — невольно подумалось ему, и тут же на память пришли слова дона Карлоса, которые тот любил произносить именно в это время года управляющему своего имения: “Срезание почек требует особого внимания, требует любви рабочих к табачному листу. Их рукам вверяется успех всего урожая, поскольку любая их оплошность уже никем не сможет быть исправлена”.

На открытых участках, над распаханной красной землей белоснежным конфетти кружат стаи чаек, прилетевших сюда с моря в поисках пищи. Горбатые серые зебу пасутся на тучных лугах, кропя их светлым горошком. И колючая проволока, размечающая все кругом на участки, вдруг не кажется ржавой, враждебной, колючей.

Рамиро Фернандес Гарсия видит, как сидящий на переднем сиденье следователь отирает лоб, затылок, грудь носовым платком, и до боли в суставах ощущает, что все это — красная земля, зеленый тростник, королевские пальмы, зебу, чайки, даже влажный, липким жаром обволакивающий легкие воздух — как никогда прежде дорого ему, близко его сердцу, но… оно не принадлежит ему, оно недосягаемо, как мираж, как сновидение…