Читать «Минус Лавриков. Книга блаженного созерцания» онлайн - страница 95

И Лавриков, дойдя до первого перекрестка в метельном поле, повернул на север, в сторону Ангары.

Там всегда можно попытаться золото намыть. Санька Берестнёв, бывший геолог, рассказывал: по левому берегу Ангары, во всех ручейках–речках моют песок. Например, на речке Мурожная, говорил он. Где эта Мурожная? Надо найти ее.

Хотя сейчас–то уже поздно — ноябрь, зима берет природу в ледовые с белыми колокольчиками рукавицы. Но почему не попытаться, Миня холода не боится. Вдруг повезет… говорят же, новичкам везет, а уж дуракам…

Как это у Роберта Бёрнса? Татьяна, бывало, цитировала и на английском, и на русском:

Ведь если б не были другие дураками,

То дураками быть пришлось бы нам самим.

Пройдя с полдня по грунтовой дороге, он вновь оказался на шоссе, но не на том, гладком, которое привело его в гости к последователю Рериха с охраной и собаками, а на шоссе старом, с выбоинами, с остатками путевых костров, черными горбами горелых шин. Оно было переметено кое–где снегом, и на снегу остались четкие следы широких протекторов — здесь проходят большие машины… Это не енисейский ли тракт? Хорошо бы немного отдохнуть на колесах. Вдруг подсадят?

Миня брел, оглядываясь, и вот радость — катится грузовик. Поднял руку — Камаз взревел, тормозя, и, едва не слетев на обочину, остановился. За стеклом парень с девкой сидят, хохочут. Чего они смеются? Не над Миней ли? Да нет, просто веселые.

— Тебе куда?

— Туда, — Миня махнул рукой вперед.

— Садись.

— Только у меня денег нету. Могу сказку рассказать.

Парень с девкой переглянулись и снова засмеялись. У девки в руках бутылка пива.

— Ну, давай сказку.

— Жил да был царь–дурак, и сын у него был дурак, и жена была дура. А вот народец вокруг был умный. Да только не знал народец, что он умный, и во всем старался походить на семью дураков…

— Это на первого президента намек?! — Взвизгнув, девчонка от избытка чувств повисла на шее у рыжего дружка–водителя, отчего тот и руль выпустил. Машина вильнула. Что дальше им бормотал Лавриков, он, кажется, сам же и забывал через секунду, на пружинистом сиденье его укачивало и клонило в дрему…

Веселая пара разбудила Миню уже в сумерках:

— Нам налево, а тебе?

Миня хотел было напроситься в гости, да не решился — не дай Бог, окажется в тягость, а то и обидит кто в чужом селе. Он спрыгнул на снег, заскулив от стрельнувшей боли в правой ноге, и поплелся дальше, на север.

Хвойный лес вдали справа казался синей сплошной стеной. Но Лавриков понимал: он редкий, этот лес. Вдоль дороги–то его совсем извели. Если ночевать, то в глубине тайги, конечно. Но вдруг появятся еще грузовики, дальнобойщики? Ослепив фарами, промчался на юг «ланд краузер» с черными стеклами, а вот на север не было попутного транспорта.

Миня похлопал по карманам тулупчика — спички здесь, старый нож–косарь, подаренный ему деревенскими девушками, покоился, обернутый в старую газету, под рукой, в унтах. Если встретится зверь, Миня постоит за себя. А вот если плохой человек… сможет ли Миня защищаться ножом?

«Но почему нет?! — разозлился на себя Лавриков. — Тебя били, пинали, об тебя ноги вытирали…хочешь все таким же остаться?! Недоброе время. И ты будь как они!».