Читать «Минус Лавриков. Книга блаженного созерцания» онлайн - страница 5

Да и куда он плетется? Может, надо в обратную сторону? Вот какие–то деревянные дома и красные кирпичные коттеджи. Удивленно прочел: «Собакино». Послушайте, это же черт знает где, за аэропортом!

А вот и, как некий соляной столб в Библии, телефон–автоматная будка сверкает стеклами во все стороны. Пошарил по карманам, нужен пятак. Есть пятак.

Кому позвонить? Конечно, Берестнёву.

Трубку в городе сняли. Миня забормотал в пластмассу жалобным голосом:

— А Саню мозно? Это Миня. Как? Куда уехал? Потему в Сочи?.. — Но трубку уже бросили, послышались короткие гудки.

Надо было представиться, хотя это вряд ли бы помогло Мине узнать точнее про друга. Мать у Сани, усатая, грудастая Ираида Николаевна, со странностями, друзей Сани недолюбливает, а про Лаврикова говорит: легкомыслый, слишком много смеется. Нечего радоваться, если СССР разрушили, электричество и транспорт отдали олигархам, а соседи собак развели — целых три штуки…

Лавриков повесил трубку и решил так: Саня скупил много акций и улетел, счастливый, отдыхать в Сочи. И только ему, Мине, как всегда, не повезло…

2

Прикрыв ладонью темя от жгучего солнца, он плелся пешком в город. На междугородный автобус не хватает. Ах, надо было часть денег рассовать по карманам, сунуть в носки, к щиколоткам, как делают азербайджанцы на базаре, Миня видел. Ах, да ладно! Идти километров сорок. Как–нибудь.

Не это главное. Главное — как быть дальше?

Основную часть утраченной суммы он занял под залог квартиры у Вячеслава Каргаполова, старого знакомого, который еще лет пятнадцать назад, в студенческие времена, предлагал свою любовь Татьяне, жене Лаврикова. Наверное, уж из квартиры ее не выгонит. А Миня заработает, отдаст.

Только вот беда — паспорт дома. А куда без паспорта? А появиться сейчас там невозможно. Какое же ты чудо в перьях, скажет жена. Какой же ты рассеянный с улицы Бассейной, хихикнет дочь.

Почему ему так в жизни не везет? А когда ему везло? Он когда и родился–то, рассказывала акушер тетя Зина, не шибко хотел на свет божий вылезать — ножкой дрыгал… Спасибо покойному отцу: научил смеяться, когда больно. Отец работал в механической мастерской при совхозе, клал, бывало, при маленьком сыне рыжую от курева и огня ладонь на наковальню и, отвернувшись, ловко прострачивал острым кончиком молотка между пальцами.

— А если промахнешься, надо хохотать. Попробуй!

Миня сразу же влепил по пальцу и захныкал.

— Еще раз! — закричал отец, шевеля, как таракан, усищами.

Миня попробовал еще раз, попал по ногтю. Ноготь к вечеру посинел, но Миня на расспросы матери соврал, что на палец с полки выпал том Пушкина (у них дома имелась книга Пушкина размером с полпатефона). И не раз, и не два приходил потом сынишка к отцу и научился бить меж пальцев, не глядя, и надрывно смеяться, смаргивая слезы, когда попадал по живому…