Читать «Миллион на три не делится (сборник)» онлайн - страница 17

…Сумерки стремительно наступали. Уже не разобрать лиц бабушки и деда, только смытые контуры и взволнованные слова.

– А помнишь, ты подарил мне платок? Батистовый, с кружевом? – Бабушка негромко смеется. – У меня раньше никогда не было таких красивых вещей… Вот он, смотри. Совсем старенький стал, рассыпается…

Звук поцелуя. Не страстного, не киношного. Просто губы нежно, слегка касаются губ.

– Останься, пожалуйста, – звучит в ночных сумерках старый мужской голос…

***

Таня с бабушкой возвращались домой рейсом «Эйр Франс». Летели первым классом. Бабушка достала из сумочки неиспользованные аэрофлотовские билеты, озабоченно спросила Таню:

– Как сделать, чтобы наш дед не узнал, что они нас послали первым классом?

Таня вырвала из российских билетов листки с надписью «Париж-Москва», разорвала их на мелкие кусочки.

– Выброси в окно, – посоветовала бабушка.

Таня засмеялась:

– Бабуль, мы же не в поезде… Здесь окно не откроешь.

Самолет поднимался все выше над Францией – аккуратной, стройной, выбритой, чистой… Черепичные крыши превращались в размытые красные пятна.

– Спасибо тебе, – вдруг улыбнулась бабушка.

– За что? – удивилась Таня.

– За Францию… За то, что взяла меня с собой… Подумать только, Жак объездил весь мир, а я… А я первый раз добралась до заграницы…

Бабушка вздохнула. Она выглядела усталой, но такой одухотворенно-красивой, что рядом с ней меркли даже расфуфыренные стюардессы, обслуживающие салон первого класса.

– Жак, какой он морщинистый… – вздохнула бабушка. – Неужели я такая же старая?..

Таня начала успокаивать бабулю, но та накрыла ее руку своей мягкой ладонью, призывая к молчанию. Бабушка сказала так тихо, что ее голос еле пробился через рев самолетных турбин:

– Танечка… Я очень давно знаю Жака Дюваля.

Таня мучительно покраснела и призналась:

– Я в курсе… Мы подслушивали. Прятались за беседкой.

Бабушка с достоинством кивнула:

– Я видела. Это только у Жака зрение слабовато… Так вот. Мы познакомились с ним в пятьдесят седьмом году. В Москве тогда был молодежный фестиваль, полно иностранцев… Одна делегация добралась и до нас, до Южнороссийска. Французы приехали в пароходство, перенимать опыт. Мы познакомились с Жаком…

– Знаю, на пирсе! – брякнула Таня.

– Правильно. На пирсе, как и с твоим дедом, – улыбнулась бабушка. – Саня тогда ушел в рейс, твоего папу отправили в станицу, на молоко… Я скучала и опять стала ходить на пирс, смотрела на море… Жак стоял в самом конце, удил рыбу. Представляешь – темнота, канализация рядом – а он ловит! Причем на «самодур». С пирса – и на «самодур», представляешь?

Таня не удержалась, фыркнула. Вот чайник! На «самодур» и с моторки не всегда поймаешь – не то что с пирса. Впрочем, что взять с этих французов! В их Анган-ле-Бене моря нет.

Бабушка продолжила:

– В общем, я испугалась, думаю – сумасшедший! Пошла обратно. А он свою снасть свернул – и за мной. Лопочет по-французски, за руку берет… Так и шел почти до самого дома… Я боялась, говорила ему: комсомол, КГБ, контакты с иностранцем… В общем, кое-как объяснила, что к чему. Отстал. Но назавтра подкараулил, когда я утром шла в больницу…