Читать «МИД. Кремль. Кувейтский кризис» онлайн - страница 107

Речь министра, его ответы на вопросы депутатов были в целом хорошо восприняты парламентариями. Верховный Совет СССР специальным постановлением выразил поддержку позиции советского государственного руководства перед лицом агрессии Ирака против Кувейта и одобрил хельсинкское совместное заявление СССР и США. Он также одобрил меры по эвакуации граждан СССР из зоны конфликта.

В свою очередь М.С. Горбачев на заседании Политбюро ЦК КПСС проинформировал коллег по партийному руководству о ситуации вокруг кувейтского кризиса и итогах советско-американского саммита. Я присутствовал на этом заседании. Мне показалось, что Михаил Сергеевич, делясь своими впечатлениями от разговора с Бушем, довольно своеобразно его интерпретировал, сказав, что Буш «был растерян» и «приехал ни с чем», но что «к концу переговоров ситуация трансформировалась» (цитирую по своей записи). Как раз Буш, как видно из того, что он излагал Горбачеву, имел четкое видение перспективы, вплоть до ограничений, которые будут потом наложены на Ирак для гарантии от повторения агрессии. Другое дело, что сценарий Буша, как предполагавший применение силы в случае, если Багдад не уйдет из Кувейта, не мог вызывать к себе сочувствия президента СССР, что было вполне естественно. И было очень важно, на мой взгляд, что в Хельсинки на американского президента был оказан сильный нажим в пользу терпения и сдержанности, что, безусловно, сыграло свою роль в оттягивании военной развязки. К большому сожалению, Багдад не использовал этот резерв времени для принятия правильного решения. Я уже не говорю о значении проделанной в Хельсинки работы со стороны советской делегации в пользу перехода к урегулированию арабо-израильского конфликта после преодоления кувейтского кризиса.

И Советский Союз, и Соединенные Штаты имели основания считать саммит в Хельсинки успехом. Москва – прежде всего потому, что в совместном заявлении со всей определенностью было заявлено: «Мы предпочитаем мирное урегулирование кризиса и будем занимать единую позицию против агрессии Ирака». Вашингтон – потому, что там же было еще добавлено, что если предпринимаемые шаги не приведут к прекращению агрессии, «мы готовы рассмотреть возможность дополнительных шагов в соответствии с Уставом ООН». Какие это могли быть шаги, заявление не поясняло, но у американской стороны было на этот счет вполне четкое представление. «Даже если Горбачев, – писал годы спустя Буш, – был еще не готов рассматривать военную акцию, он оставил дверь открытой. Мы получили сильное совместное заявление, какое я хотел и которое декларировало, что статус-кво, признающее иракскую агрессию, неприемлемо».8

Результаты хельсинского саммита были предметом многих разговоров, которые в последующие дни велись в Москве и из Москвы с государственными деятелями различных государств. В Москву в это время съехались госсекретарь США, министры иностранных дел Великобритании, Франции, ФРГ и ГДР. Хотя главной темой обсуждения между ними был германский вопрос, ситуация в Персидском заливе также заняла по необходимости видное место. В эти же дни состоялись отдельные встречи М.С. Горбачева с Дж. Бейкером, министром иностранных дел Великобритании Дугласом Хэрдом, министром иностранных дел Италии Де Микелисом, телефонный разговор с президентом Франции Миттераном. И среди тем, поднимавшихся с советской стороны, непременно фигурировала идея запуска процесса ближневосточного урегулирования, как только удастся разрешить кувейтский кризис. Важно было по горячим следам заручиться поддержкой этой идеи со стороны наиболее влиятельных европейских государств, что в общем и было сделано.