Читать «Мешок историй» онлайн - страница 4
Александр Александрович Росков
Вот Иван Лукич и пошевеливался: косил, сушил, ворочал сено, стоговал.
Словом, дневал и ночевал на покосе. Радовался: будет теперь чем скотину кормить.
И ведь как ладно получилось – за неделю управился. И ни одного тебе дождливого денечка.
А как последнюю охапку сена на зарод бросил, радости было – через край. Успел-таки до набежавшей тучи.
Прикрыл зарод, а из тучи как хлынет.
– Успел, успел! – кричит он и в небо фигу показывает: дескать, вот, опередил, обманул небесную канцелярию.
Но тут молния до самой земли сверкнула. Да в зарод ударила.
Вспыхнуло сено и все в каких-нибудь пять минут сгорело, будто бы его и не было вовсе.
Чудеса, да и только!
Это не придумка какая-нибудь, а так на самом деле было.
История эта случилась в Верхнетоемском районе Архангельской области.
Был случай…
В 1934 году в деревне Щеглята умер молодой мужик, и его, по обычаю, увезли на три ночи в село Вой, в холодную церковь на моленье (церковь у нас тогда еще не совсем была закрыта, службы в ней велись).
Отчего мужик умер – никто не знал, но сам он неведомым образом воскрес ночью в холодной церкви. Встал из гроба и заметался по пустому храму, ища выход. По существовавшему тогда поверью считалось, что в воскресшего человека вселялась нечистая сила, и, если его не убить, умрут три попа. «Покойник» об этом знал и понимал, что живым его из церкви не выпустят.
Утром в дверях церкви заскрипел замок, и в храм вошел ничего не подозревавший сторож. Только он переступил порог, как мужик в белой похоронной одежде налетел на него, ударил – и был таков.
После этого сторож онемел на всю жизнь. Мужик, как есть весь в белом, выскочил на улицу, а там – хлебный обоз мимо идет, лошадей 10–12. Он подбежал к обозу и кричит:
– Дайте мне тулуп!
Люди на возу удивились, но тулуп ему бросили.
Кое-как мужик добежал до родного дома и забарабанил что есть мочи в ворота – ноги-то в лаптях мерзнут.
Старик отец, убитый горем, спал на печи. Стук в ворота услышал младший сын. Удивился, кто бы это мог прийти в такую рань? Открыл ворота, и как увидел брата, так и повалился.
А «покойник» вбегает в свой дом и кричит:
– Скорее пускайте меня на печь! Скорее!
Старик со сна толком понять ничего не может: его усопший сын, весь в белом, холодный, лезет к нему на печь со словами:
– Тять, пусти меня на печь, я больно замерз!
У отца сердце не выдержало, и он тут же отдал Богу душу.
Рассказывают, что в войскую церковь старика отпевать не допустили. Пришлось везти его в другую.
А как сложилась дальнейшая жизнь воскресшего тогда мужика, теперь уже и не помнит никто.
Ночная гостья
У Миши Попова умерла жена. А еще неделю назад я говорил с ней, молоденькой смуглолицей красавицей. Меня, как фоторепортера и друга семьи, уговорили поснимать похороны. Отказаться было неудобно.
Еще не закончились поминки, как я уже проявил обе скорбные пленки. А ночью напечатал около полусотни фотографий.
На следующий день проснулся поздно, была суббота. Занимался какими-то делами, смотрел телевизор, ближе к полуночи потушил свет и лег спать.
