Читать «Мешок историй» онлайн - страница 126
Александр Александрович Росков
Манера у него была такая – водку на сеновале прятать. Сунет в сено бутылку и ходит, попивает из горлышка. Все время у него в сенях бутылка стояла открытая.
Тогда, при Брежневе-то, жили в деревне ничего, хорошо. Сестра дояркой работала, а он, муж, дойку включал и выключал на скотном дворе. Своя корова у них была, нормально вроде жили.
Только вот попивал зятек мой. А сестра боялась ему слова сказать – он над ней верх взял.
Приехала я раз к ним в гости на Новый год, а там и Рождество рядом.
Зятек с нами за встречу выпил, потом пошел да на сеновале приложился. К вечеру – косенький. И каждый вечер так.
Сестра мне пожаловалась на него. Я быстро выход нашла из положения. Сосед у моей родни – мужик серьезный, к вину отрицательно относится. Подговорила его: спасать, говорю, надо и сестру мою, и зятька.
В ночь под Рождество надел сосед рукавицы-шубницы на леву сторону, дубленку вывернул – мехом наружу. Я выскочила будто в уборную на улицу, показала ему то место, где у зятька початая бутылка водки стоит на сеновале. Сосед спрятался в сено…
Ну, вот, где-то через час зятек пошел на сеновал, добавить – а уже пьяненький хорошо был.
И вдруг мы с сестрой услышали его рев. Во весь голос. В избу он забежал – бледный как полотно, весь хмель из него вышибло. Стоит у порога и орет:
– А-а-а-а! А-а-а-а!
Мы его на кровать положили, водой да чаем отпоили, по щекам похлопали.
Оказывается, зятек только руку за бутылкой в сено сунул – сосед его за руку – цап! И потянул на себя, сронил в сено. А надо сказать, сосед – мужик здоровый. Он как схватил сестрина мужика за руку, как размахнулся – и швырнул его в угол сеновала. А потом – в другой. А потом – снова. И все молчком. А темно ведь на сеновале, ничего не видно. Зятек руки-то подставлял да все в шерсть упирался. Еле вырвался он да с сеновала домой прибежал…
А нам рассказал, что на домового нарвался. Всю жизнь, говорит, в домовых не верил, а теперь поверил.
А я ему:
– Да какой это домовой? Конечно, нету их. Это у тебя белая горячка начинается. Я ведь говорила, что допьешься до белой горячки. Это уже черти тебя за руки таскают. Давай-ка, пойдем завтра к наркологу, надо тебе съездить от вина полечиться. Все врачу расскажешь, что с тобой на сеновале было.
Крепко сестрин муж призадумался. К наркологу ехать отказался, а дня три, пока я еще гостила, ходил как в воду опущенный. На прощанье мне сказал:
– Наверное, и правда – горячка. Все, я больше пить не буду.
И бросил пить. Сам. Вот уже третий десяток лет в рот не берет. Годов через пять после того случая сосед рассказал ему, что на сеновале был он, а не домовой.
Лежит в гробу Максим, как в рыбнике – налим
Как-то прихватил меня радикулит, и угодил я на больничную койку, в областную больницу. Лежим – пять человек в палате, разговоры все больше о болезнях да о женщинах. Анекдоты, конечно, травим, чаи до полуночи распиваем. Один только мужик, мой земляк (как потом оказалось), лет шестидесяти, самый старший из нас – у окна – помалкивает, в наши разговоры не встревает.
