Читать «Мечта о Просвещении (Рассвет философии Нового времени)» онлайн - страница 112

У Локка не было бы проблем с этим. Он неоднократно заявлял, что человек обладает всевозможными врожденными способностями и наклонностями. В одной ранней работе он четко заявил, что человек обладает «врожденным знанием закона природы», включая способности восприятия, рассуждения и понимания. Он отмечал, что люди от природы предрасположены к тому, чтобы действовать и чувствовать по-разному («Я не отрицаю, что существуют естественные склонности, запечатленные в человеческой душе…»). Врожденные ограничения человеческого ума были постоянной темой «Опыта»: Бог замыслил и дал нам особую психическую конституцию для удовлетворения наших повседневных потребностей и душевного благополучия. В своих работах по образованию Локк также допускал, что характер и нрав детей отчасти врожденны и не могут быть изменены образованием. Поэтому неверно считать его противником представления о том, что ум в значительной степени предопределен врожденной природой.

Вопрос о разграничении между врожденными способностями и склонностями (что Локк принимал) и готовыми знаниями об истинах, запечатленными в уме до рождения (что он отвергал), все еще не до конца прояснен. Например, в 1960-х гг. Ноам Хомский доказывал, что все нормальные люди имеют врожденное «знание» грамматики — не повседневные правила, которые некоторые люди изучают в школе, а потом повально нарушают, а первичное, лежащее в основе всех человеческих языков. Он утверждал, что без подобного предположения невозможно объяснить легкость, с которой люди учатся говорить, и что лингвистика, таким образом, на стороне таких философов, как Декарт, а не таких, как Локк. Тем не менее из аргументов Хомского следует лишь то, что дети склонны составлять предложения, которые вписываются в определенные правила, и у Локка не было бы причин это отрицать.

Готфрид Лейбниц, немецкий энциклопедист, который обычно находил что-то стоящее в воззрениях каждого, можно сказать, достиг компромисса в вопросе о врожденности. Как и Декарт, он настаивал на том, что необходимые истины, такие как математические, «доказываются изнутри». Лейбниц не мог удержаться от того, чтобы назвать такие суждения врожденными, но для него это не исключало их изучения: «Истины о числах находятся в нас, и тем не менее мы узнаем их». Оказывается, Лейбниц подразумевает под «врожденным» «внутреннее»: внутренняя способность, а не восприятие внешнего мира, — вот что мы используем, чтобы распознавать и доказывать такие истины. Как отмечал Лейбниц, Локк соглашался с этим. Тем не менее Лейбниц был более оптимистичен, чем Локк, в отношении масштабов этой внутренней способности. Лейбниц был убежден, что она дает нам множество «доказательных знаний», то есть систематичных и дедуктивных доказательств, во всех областях, в то время как Локк, как мы сейчас увидим, думал, что у нас их довольно мало.