Читать «Меч и плуг (Повесть о Григории Котовском)» онлайн - страница 135

— Зачем ты меня позвал.

— Просит же!

— Мало ли! Сам не понимаешь, что ли? Охота тут с ними рассусоливать!

— Слушаюсь! — ответил комиссар.

Для Юцевича томительное время скрадывалось одним — работой. Последнее донесение сообщало, что большой отряд бандитов сделал попытку проскочить через железную дорогу на ст. Платоновка. Начальник штаба отложил сообщение на правую сторону.

Все же, как ни старался закопаться он в дела, слух его сразу уловил суровый служебный шаг нескольких человек мимо раскрытого окошка, затем загремел замок амбара. В штабе, во дворе, а ему казалось, что и во всей деревне наступила напряженная, невыносимо болезненная тишина. Наморщив лоб, Юцевич уткнул лицо в какую-то бумагу, но ничего не видел, не соображал. Напротив него Борисов перестал крутить на палец завиток и всею горстью взял себя за волосы.

Потом сухо, коротко треснул ближний залп, и начальник штаба услыхал, что в угловой горнице как будто опрокинулся стул.

И снова тишина во всей деревне.

Не было сейчас в бригаде человека, не думавшего о лихом, но не знавшем никакого удержу бойце. Сам, сам Мамай вырвал себя из рядов бригады, винить некого. Не пропоет ему теперь горнист, не выкрикнет его имя на поверке взводный, не станет топота копыт его коня в общей лаве эскадрона. И понапрасну будет выходить за околицу согнутая ветхая старуха, вглядываясь из-под руки в пустую вечернюю дорогу среди подсолнухов и ржи. Навсегда осиротела ее беленькая хатка. Сгубил себя человек ни за копейку!..

С глубоким вздохом Юцевич вылез из-за стола, еще раз быстро проглядел приготовленные бумаги и, оправив гимнастерку, стукнул в дверь к комбригу.

Как он и ожидал, Григорий Иванович, сбрасывая оцепенение, с громадным облегчением ухватился за текущие дела.

Стоя навытяжку, начальник штаба доложил, что центром посевного участка предлагается избрать Шевыревку. Здесь останется конный взвод. Помимо Шевыревки в участок войдут соседние села — Шилово, Заборье и Дворянщина.

— Кого со взводом? — спросил комбриг.

Начальник штаба пожал плечами:

— Раппопорта можно. Можно Тукса. Можно Симонова… Все равно.

— Почему все равно?

— Григорь Иваныч… кто же, в самом деле, захочет. Хоть кому обидно!

— Угу… — прогудел комбриг. Глаза его ожили, насмешливо сощурились.

Возможность назначить старшего в шевыревском гарнизоне натолкнула его на мысль соединить Кольку с Семеном Зацепой (если уж они оба так этого добиваются). Он даже носом потянул. А что? Мысль ловкая!

— Ладно, вот что тогда, — сказал он Юцевичу. — Колька все к Семену рвется. Да и тот… Вот и пускай. Значит, Зацепа!

«Ай, взовьется Семен! — подумал Юцевич. — Не знает он еще и не догадывается, что его ждет… Но — сам просил, сам добивался!»

Потом у комбрига был разговор с Криворучко.

— Николай, надо людям речь сказать. Как построятся, ты скажи.

— Григорь Иваныч… — взмолился командир полка, — Какой из меня говорун?

— Запел!.. Надо, — значит, надо! Не понимаешь?

— Сам бы лучше…

— «Сам, сам»!.. А ты не сам? Иди давай. Каждого уговаривать надо, каждый чего-то выставляет!..

Напоследок он пришел в боковушку, где Емельян, прижмуривая глаза от дыма, наблюдал в окно за сборами военных.