Читать «Меч и плуг (Повесть о Григории Котовском)» онлайн - страница 10

Антонов знал о состоявшейся конференции эсеров. Знал он и о том, что в отдаленной деревушке Пахотный Угол с некоторых пор действует своеобразная «лесная академия», где будущие командиры бандитских полков изучают партизанскую тактику Фигнера, Давыдова, Сеславина. Известно ему было также, что недавно в Пахотный Угол тайно доставлен целый воз пропагандистской литературы — эсеры старались перешибить влияние большевиков на мужика.

— Писаки! — фыркнул товарищ Антонова но каторге Токмаков (впоследствии он стал во главе второй повстанческой армии). — Подумай, Александр Степаныч, целый воз написали! Делать им нечего.

Антонов понимал нетерпение Токмакова. Деревня, недовольная продовольственной разверсткой, волновалась. Там и сям вспыхивали ожесточенные стычки крестьян с продотрядами. Зажиточный мужик заслонял свои амбары грудью и брал в руки топор.

Сподвижники Антонова жадно втягивали знакомый запах крови и нервничали.

— Ну чего, чего они тянут?

Но руководители партии эсеров все еще чего-то выжидали, не отдавали приказа начать открытую борьбу.

Не выдержав долгого бездействия, Антонов сорвался. Сначала с небольшим отрядом он напал на волостной Совет в селе Верхне-Спасское, затем в селе Инжавино уничтожил выездную сессию губчека. Его жертвами стали председатель Тамбовского губисполкома Чичканов, помощник уполномоченного губчека Адамов. Он совершал налеты на кооперативы и коммуны. По всей губернии за ним потянулся густой кровавый след.

По мнению эсеровского руководства, Антонов со своими «эксами» немного поторопился. Но делать нечего, надо было направить его бандитскую деятельность в нужное русло, прибрать к своим рукам. Огонь зажжен и не должен потухнуть. Все же это была единственная реальная сила, способная противостоять отрядам Красной Армии.

— Ну вот, — удовлетворенно приговаривал Токмаков, вытирая шашку, — а то мелют и мелют языками. Слушать тошно.

Этот говорильни не любил.

Вокруг них подобрались такие же, как они, — с бешеным тщеславием и небоязнью крови — Плужников, Ишин, Аверьянов, Селянский, Матюхин, Назаров, народ битый, тертый, не раз сидевший в тюрьме.

Красноармейские части на Тамбовщине в то время были малочисленны, — все силы республики сражались с Колчаком, Деникиным, белополяками. Антоновцы чувствовали себя в губернии привольно. Редкие погони красноармейских отрядов они превращали в забаву. Сменяя лошадей в кулацких селах, банда легко делала переходы по сто — сто двадцать верст в сутки. Вокруг Антонова засиял ореол неуловимости. «Удалой гуляет!» — говорили мужики, прослышав об очередном «эксе». Как правило, следы банды терялись в южной части Кирсановского уезда, где стояли непроходимые леса с болотами и речками, где на островах озер Чернец и Змеиное можно было отсидеться в полной безопасности, а кулацкие села Рамза, Трескино, Криволучино, Каменка давали обильный провиант и фураж.

Эсеры искусно учитывали трудности обстановки. В их крикливой программе нашла отражение психология крестьянина-собственника. Антонов со своими отрядами подавался защитником мужика от жадных рук оголодавшего городского пролетария.