Читать «Метро 2035: Затерянный клан» онлайн - страница 9

Ион убрал чужую руку со своего плеча. Мысль Кондора он понимал и даже во многом разделял. Ему лишь хотелось побыть одному, хотя он знал, что это уединение было бы невозможным без группы товарищей, прикрывающих спину.

Уединение – вот что оказалось лучшим из встреченного им наверху. В метро никакого уединения не существовало. Под ним понималось гнетущее, терзавшее душу одиночество, которое могло навалиться в любой момент. Когда оказываешься в туннеле и слышишь рокот запираемых гермоворот. Или сидишь в карцере, не имея никакой работы. Правда, эту сторону социума Ион знал разве что с чужих слов, но хорошо помнил напуганный взгляд жителей Лукьяновской, прочувствовавших это на себе. Одиночество никогда не было добровольным – лишь карой, накладываемой обществом.

Но уединение – совсем другое дело. Разница в выборе. Огромный мир вокруг уже не пугал настолько, чтобы давить невидимыми стенами. Напротив, здесь можно при ряде условий найти свои плюсы. Только самих условий много – внимание, концентрация, доля смирения, внутренняя открытость без отчаяния. Самым сложным стал отказ от попыток изменить этот мир. Те, кто пытался – перегорали в одиночестве.

Все живое здесь жило в гармонии – иногда жестокой, иногда безразличной, и любило уединение, так что Ион по праву требовал от мира свою долю. За подобное право он заплатил слишком высокую цену.

– Три минуты, – сказал Кондор. – Феникс, перевесь снарягу иначе.

– На походку, что ли? – уточнил сталкер. – Мне в боевке лучше… ладно. Аист, подержи ружьишко.

Ион почувствовал, что его снова оставили одного, пусть и по надуманному предлогу – и ощутил укол благодарности. Опустил взгляд на автомат, уставился на него, словно пытался понять, не являлся ли этот агрегат частью его самого. Вынул магазин, протер его о перчатку, вставил снова. Ощущение было таким, словно из души вытащили нечто важное и вернули на место.

«Кто я???»

Автомат словно играл с Ионом в ментальные догонялки – казался то надежным товарищем, то чужеродной вещью. Чем-то таким, что хотелось сразу и выбросить, и, напротив, слиться с ним в монолитную машину. Ион цеплялся за подобные сравнения, прогонял их через разум и сердце, понимая, что только так он может оценить обе стороны себя. Одна сторона личности – бывший шпион под руководством уже покойного генерала Ольшанского, обученный боец, тренированный сталкер, у которого забрали четыре года жизни через непонятные довоенные технологии. Вторая сторона – мирный педагог с отличным послужным списком, который помнит запах шатра на Лукьяновской, шелест страниц учебников, огни перемотанных изолентой гирлянд… Но чьи воспоминания сильнее? И что определяет личность – прожитые события или их актуальное восприятие?

За те три месяца, что Ион бродил с «Птицами», обе личности почти слились воедино. «Наверное, так и восстанавливаются после амнезии», – подумал учитель.

И все же временами Ион чувствовал, что внутри бушует буря. Что он не пытался делать, как не раскладывал воспоминания по полочкам – эффект был один и тот же. Стресс, тревога и бессонница. Он не чувствовал себя целым. Все, что с ним случилось, сейчас просеивалось через непонятные умственные фильтры, которые не заменить простым откручиванием головы. Ион усмехнулся про себя – оказывается, он еще помнит, как шутить. Где же он мог этому научиться? За время, проведенное в тройке Ольшанского, смеяться было особо не над чем. Шатер на Лукьяновской давал ему некоторый уют и еще больше суматохи, но смешно в нем, опять же, не было. Вероятно, юмор – это то, что рождается между сложными этапами жизни. Побочный эффект, вызванный перепадами психологических температур.