Читать «Мертвые видят день» онлайн - страница 20

– Странные камни – со сколами. Как будто вода не шлифует их.

– Похоже на Стикс.

– Это и есть Стикс.

– Не дури, Дитер. Поменьше университетских штучек.

Худой сутулящийся парень с решительной ухмылкой выпрямился.

– Я знаю, что я сделаю с вашим Стиксом. Я выстираю в нем носки.

Кто-то прыснул.

– Швеллер лишит вас рыбалки. Он отравит воду на пять миль вверх.

– Хватит, Ганс. Доложи капитану.

Старпом что-то уже говорил Вагаскову.

Видя, как согласно кивнули Вагасков и немец, мы обступили плот и, навалившись, столкнули его в воду. Дав тем, кто был полегче, забраться на него, остальные, уже идя по пояс в воде, вывели его на середину реки; подхваченные течением, уже поспешно переступая по дну, они, кто легче, кто с трудом, сумели взобраться на него сами. Течение подхватило плот и понесло его, река расширилась; быстро приблизившись к горному массиву, казавшемуся сначала таким далеким, резко завернув, так что рулевым пришлось втроем навалиться на валек, чтобы плот не вынесло на берег, она плавно и свободно пошла вверх, огибая гору, несясь и поднимаясь по руслу, окаймляющему гору подобно широкой винтовой террасе.

Небо было темным и низким, вода кипела из-под бревен, время словно ускорилось, левый берег, примыкавший к бурой базальтовой горе, сплошной зеленой лентой несся мимо, правый, более широкий, медленно плыл, вращаясь вокруг нас, скрываясь в паре сотен шагов в белесой дымке тумана; несколько раз бурлящие, бьющие ключом струи, ответвляясь от реки, быстро уходили вправо, прыгая и катясь через берег и скрываясь в тумане, одинокие черные раскидистые деревья возвышались временами над нагромождениями камней и высокой травы, сгибавшейся под ветром, которого мы почему-то не чувствовали, один или два раза в пирамидах камней, остро подпиравших черные развесистые кроны, мне почудились рукотворные могильные холмы. Река замедлилась, правый берег расширился, высокие деревья исчезли, уступив место высокой сухой траве и пустошам с россыпями камней, уже не в одном, а в нескольких местах мы различали явно сложенные человеческими руками каменные цилиндры колодцев, серый туман то застилал пустое пространство, то рассеивался, в какой-то момент мне показалось, что вдали, у такого же нагромождения сухих серых камней я вижу покосившееся, надломленное мельничное колесо.

Туман рассеялся, тихо и медленно река тащила плот мимо пустынного, поросшего негустой серой травой берега. Подняв глаза, до того утомленные однообразием безмолвного пустого пейзажа, я вздрогнул – маленький мальчик лет пяти стоял молча шагах в двадцати от берега, держа что-то в руках и молча глядя на плот. В синих коротких штанишках, сандалиях и рубашечке, аккуратно одетый и причесанный, он внимательно смотрел на нас, словно что-то заботливо сберегая – то самое, что держал в руках – присмотревшись, я понял, что в руках перед собой он держал маленький радиоприемничек. Держа его двумя руками, как держат мячик, он то ли показывал его нам, то ли аккуратно прижимал его к себе – как единственное, что у него было, как единственное достояние и единственную игрушку, все, что досталось ему в этом мире – ни единого человека не было на берегу – серьезно и словно доверчиво чего-то ожидая, он держал перед собой радиоприемничек – в тишине и на отделявшем меня расстоянии я так и не смог уловить, молчал ли радиоприемничек или что-то чуть слышно бессмысленно бурчал, сжимаемый заботливыми ладонями ребенка.