Читать «Мемуары принцессы» онлайн - страница 8

В конце концов Али наскучила эта пытка, но с тех самых пор, хотя брату было всего девять лет, он стал моим заклятым врагом.

Мне тогда было всего семь, но именно после случая с яблоком я стала понимать, что я всего лишь женщина в мире мужчин, не обремененных здравым смыслом. Я видела сломленный дух своих сестер и матери, но все же не теряла оптимизма и. никогда не сомневалась, что наступит день, когда справедливость восторжествует. Из-за этого своего убеждения я всегда была основным возмутителем спокойствия в нашей семье.

Впрочем, в детстве были не только черные дни. Самые счастливые часы я проводила дома, в обществе своей двоюродной бабушки — тетки моей матери. Она была вдовой, уже слишком старой, чтобы представлять интерес для мужчин. Теперь она наслаждалась жизнью и развлекала меня историями из своей молодости, когда племена бедуинов вовсю воевали друг с другом. Она была свидетельницей образования нашего государства и завораживала нас рассказами о доблести короля Абдула Азиза и его соратников. Сидя со скрещенными ногами на бесценных восточных коврах, мы с сестрами жевали финики и миндальные пирожные и слушали о великих победах наших соплеменников. Тетушка внушила мне чувство гордости за мою семью, когда рассказывала о храбрости аль-Саудов.

В 1891 году семья моей матери сопровождала аль-Саудов в их бегстве из Эр-Рияда после поражения в битве с кланом Рашидов. Десять лет спустя члены семьи матери отправились вместе с Абдулом Азизом, чтобы вернуть землю предков. Брат моей тетки сражался бок о бок с Абдулом Азизом, что в конечном итоге привело к тому, что семьи породнились. Таким образом, была подготовлена сцена для появления на ней меня — принцессы дома аль-Саудов.

В годы моей юности семья наша была хотя и не слишком богатой, но находилась в числе привилегированных. Доходы от добычи нефти давали нам возможность хорошо питаться и пользоваться услугами квалифицированных докторов, что в те времена было величайшим благом.

Мы жили на большой вилле, сложенной из массивных каменных блоков, покрашенных белой краской. Каждый год песчаные бури превращали белые стены в кремовые, по отцовские рабы снова и снова делали их снежно белыми. Тридцатифутовые каменные стены, окружавшие наши земли, поддерживались в таком же состоянии. Дом, который я в детстве считала шикарной усадьбой, по нынешним саудовским меркам — не более, чем скромное жилище.

В детстве родительский дом казался мне слишком большим, чтобы чувствовать себя в нем тепло и уютно: В длинных, широких коридорах было темно и страшно, а комнаты самых разнообразных форм и размеров позволяли спрятать любые семейные тайны. Отец с Али жили в мужской половине, которая находилась на втором этаже. Детское любопытство не давало мне покоя, и я иногда тайком пробиралась туда. Тяжелые красные бархатные портьеры закрывали верхние комнаты от палящего солнца. Проветривали там редко, и в воздухе стоял тяжелый запах виски и турецкого табака. Кинув быстрый взгляд на святая святых, я опрометью бросалась вниз, на женскую половину, занимавшую целое крыло виллы. Комната, которую я делила со своей сестрой Сарой, смотрела окнами на женский садик. Комната матери, окрашенная в яркий желтый цвет, была единственным светлым пятном во всем доме.