Читать «Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун» онлайн - страница 9

На самом деле ссора — это всего лишь лежащее на земле куриное перышко, которое может сдуть легкий ветерок. Те скандалы, что мы с братьями и сестрами слышали, по большей части сводились к недостатку жизненно необходимых продуктов; приезжали родственники из деревни, а рис по карточке давно закончился; вот-вот нужно было идти в школу, а денег, чтобы заплатить за обучение, еще не нашли…

В канун нового года, когда мне было девять лет, на улице завывал суровый северный ветер, хмурое небо нависало над полями и с него на землю падали мелкие звездочки снежинок, а голодный отец, подгоняемый бранью матери, отправился рубить хворост. В домашней войне отец чаще выступал молчаливой, идущей на уступки стороной, он знал, что он — мужчина, что несет на своих плечах ответственность, знал, что означает, если в первый день года в доме не будет дров. Именно тогда я вдруг все понял; я смотрел, как отец надевает соломенные сандалии, берет топор для хвороста, веревку и коромысло, а затем одиноко уходит в снежную бурю, и мое сердце болезненно сжалось. В тот момент я так хотел превратиться в пса, чтобы побежать следом и быть отцу товарищем в той далекой одинокой снежной буре.

Много раз мать подзывала нас с братьями и сестрами и тихонько спрашивала: если семья распадется, то с кем мы захотим остаться?

На моей памяти ни один из нас так ей и не ответил. На такой, казалось бы, простой вопрос никогда не будет правильного ответа. Если в отношениях между детьми и родителями сломалась кость, разве мышцы не будут удерживать ее вместе?

На наше молчание и уклонение от ответа мать всегда реагировала слезами и всхлипами. Я никогда не верил, что мать сможет убить семейную любовь, расколоть нашу семью, изо дня в день терпевшую лишения, позволит нам узнать ледяное слово «мачеха».

В детстве слово «мачеха» означало для меня женщину, внушающую страх и несущую тревоги, а еще собранную из осколков разбитую семью. Нарочно или нет, но я читал и слышал множество историй про страшную мачеху. В консервативном обществе, где развод еще не стал привычным делом, повсеместно приемлемым явлением, а считался чем-то ненормальным, царили предубеждения против женщин, которых брали в жены после развода. Общество воплощало это презрение в сказках, которые внушали не знавшим жизни детям ужас перед возможностью прихода мачехи; во всех сказках трагический удел детей, в жизни которых появлялась мачеха, выражался в побоях, мучениях и голоде, которые им приходилось от нее терпеть. Развод родителей стал бы для меня внутренним кошмаром, и поэтому, чтобы усмирить пожар семейной войны, мы с братьями и сестрой хотели быть послушными детьми, хотели своей смышленостью подарить веселье и радость жизни нашей матери.