Читать «Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун» онлайн - страница 26

2

Наконец я оправилась от тифа. Смогла снова встать на ноги, бегать и прыгать.

Но потом у меня стали огромными клоками вылезать волосы. Когда я причесывалась утром, волосы выпадали прядями; они стали желтыми и редкими. Мне с детства не заплетали кос, мама ножницами как попало коротко меня подстригала. Я тогда уже понимала, что такое красота, и при виде чужих косичек испытывала зависть и грусть. Волосы постепенно стали еще одним источником моих комплексов.

Лет в десять я начала седеть. Сначала это было несколько белых волосинок, но потом их становилось все больше. Тогда никто не знал, что это последствия тифа. В старину тиф считался смертельной болезнью. Именно поэтому в знаменитом трактате «Суждения о лихорадочных поражениях холодом и разных [внутренних] болезнях» есть специальный раздел о диагностировании и лечении тифа. Это ценное произведение, передававшееся из поколения в поколение, вошло в сокровищницу китайской медицины. По представлениям традиционной медицины, брюшной тиф — это горячка, возникающая в результате переохлаждения, холод вообще является причиной сотни болезней. Он уже проник в мои сосуды и кровь. У меня с детства и зимой, и летом мерзли руки и ноги, никак не получалось согреться. Зимой по утрам со сна ноги были теплыми, но не горячими. Я заболела тифом, но организм не получил усиленного питания, можно сказать, что с раннего возраста уже возник недостаток ци крови и ци почек.

Но тогда я этого не знала, знала лишь, что тех, кто поседел раньше времени, обычно так и называют — «молодой, да седой». Если кто-то хотел рассмешить слушателей, то говорил: «Молодой, да седой, сначала жил в хибаре, потом перебрался в хоромы». Хоромы — жилье для знати. А в известной песенке пелось, что «молодые, да седые» обласканы судьбой.

Но в душе я комплексовала и стала очень неразговорчивой. Внешне я давно уже выглядела не по годам взрослой: коротко стриженные волосы, едва закрывающие уши, справа растрепанные пряди поддерживала стальная заколка; я редко смеялась, в глазах застыла печаль, порожденная чувством собственной неполноценности вкупе со страхом. В душе я давно уже познала жизненные невзгоды.

В юном возрасте я поседела, помимо анемии и проблем с почками заработала еще и тиф. Чтобы спасти меня, кололи тогдашние дефицитные антибиотики, стараясь на время удержать маленькую жизнь, но на самом деле во внутренние органы уже проник холод и сырость от действия лекарств, то, что называется «вторжением болезнетворной ци». Еще одна причина проблем с волосами была связана с тетушкой Кун.

Когда я училась в первом классе, отец все так же работал вдали от дома. Мать каждый год проводила у него какое-то время. Я ходила в школу, и когда мама в очередной раз уезжала к отцу, то оставляла меня у тетушки Кун и оплачивала мое пребывание на месяц. Тетушка Кун меня любила, охотно пускала пожить и не придиралась, что мать дает мало денег на расходы.