Читать «Между Средиземноморьем и варварским пограничьем (Генезис и трансформация представлений о власти в королевстве франков)» онлайн - страница 58

Если не стремиться предвзято прочесть источники в рамках уже сложившейся концепции, то история развития Сен-Дени и всего парижского региона выглядит по-другому. В начальный период своей истории это была лишь базилика, причем без монашеской общины. Нужно признать, что Сен-Дени — не простая церковь: например, своими укрепленными стенами она известна уже с середины VI в. Данный факт может говорить о многом, т.к. в тот период только значимые строения имели надежные стены. Но ее превращение в монастырь не обусловлено ходом развития Галлии и Нейстрии, а, скорее, явилось ответом на важные политические изменения, произошедшие в Галлии в VII в. Поэт Венанций Фортунат, писавший в начале VII в., считал, что культ св. Дионисия широко праздновался уже во время правления епископа Германа (ум. 576). Тем не менее, эти утверждения, как мы показали, не доказывают, будто Сен-Дени в указанный период превосходил по значимости другие монастыри Галлии. Сам Венанций Фортунат, вероятно, понимал и чувствовал неопределенность положения Сен-Дени, т.к. одновременно опирался на ее историю, и на тот импульс, который был придан этой церкви в начале VII в.

В неопределенности статуса Сен-Дени нет ничего удивительного — ведь к тому времени в Галлии существовало несколько городов, являвшихся важными культовыми центрами, значимость которых превосходила положение Парижа с его монастырями Сен-Дени и Сен-Жермен-де-Пре. Стоит отметить Тур с его культом св. Мартина, а также Клермон и Бриуде с культом св. Юлиана, и некоторые другие. Поэтому нельзя использовать стихотворение Венанция Фортуната в качестве безусловного доказательства того, что уже в конце VI в. базилика Сен-Дени и культ св. Дионисия заняли особое место в Галлии. Тем более нет оснований говорить о том, что к этому времени династия Меровингов стала опираться на культы святых и монастыри или базилики, с именами которых они связаны. В начале VII в. короли из династии Меровингов еще вели себя так, как это было характерно для Западно-Римской империи в Поздней Античности (в отличие от Восточно-Римской империи), когда ни монашество, ни культы святых не являлись для властителей культурным феноменом, заслуживавшим внимания.

Исследование истории Сен-Дени показывает, что у нас нет возможности говорить об особых взаимоотношениях Меровингов и этого монастыря. Полное завершение трансформации церкви, в которой главенствовал епископ и которая служила местом захоронения для сменявших друг друга прелатов (“bischofliche Coemeterbasilika”), в королевское аббатство (“königliche Benediktinabtei”) потребовала много лет после правления Дагоберта I. Это превращение было далеко от завершения во второй половине VII в. Несмотря на расположение Меровингской династии к монастырю, он оставался для них лишь одним из многих мест захоронения в течении VII в. В это время положение монастыря — юридически неопределенное, т.к. обитель не находилась под защитой государя. Королевское покровительство, выраженное в четких юридических терминах, начало действовать позже, при Людовике Благочестивом (814 г.). До 653 г. Сен-Дени был просто базиликой, и он стал монастырем в результате привилегии, данной ему епископом Парижа Ландри. Исследователи долго не придавали самостоятельного значения данному факту, рассматривая его только в рамках своих концепций о тесной связи монастыря и Меровингской династии. Но превращение базилики в монастырь было не столько завершением начавшегося в VI в. процесса сближения Меровингской династии и монастыря Сен-Дени, а, скорее, началом движения в этом направлении. Ведь короли стали дарить земли Сен-Дени только во второй половине VII в. Однако и тогда Меровинги опирались не исключительно на Сен-Дени: короли и королевы оказывали знаки внимания и другим обителям, в частности, их хоронили не только в этом аббатстве. Превращение церкви, пребывавшей под контролем епископа, в монастырь, аббат которого отвечал непосредственно королю (который получил право называться “ordinarius”), началось только в середине VII в., и в начале VIII в. еще не было закончено. Поэтому если принять во внимание недостоверность «Деяний короля Дагоберта», то следует признать очевидный факт — в середине VII в. СенДени являлся новым монастырем, который короли стали поддерживать наряду с рядом других обителей. Более того, еще в середине VII в. у Сен-Дени отсутствовал домен, т.е. владения, за счет податей с которых можно было содержать монашескую общину.