Читать «Между Средиземноморьем и варварским пограничьем (Генезис и трансформация представлений о власти в королевстве франков)» онлайн - страница 43

Как показали исследования, рост значимости монастырей нельзя объяснить, если пользоваться теми представлениями об иноческой жизни и святых обителях, которые были характерны для некоторых ученых в XX в. В частности, ситуация не прояснится, если рассматривать монастыри не в том особом европейском контексте, что сложился к VII в., а оценивать обители исключительно как общины аскетов. Иными словами, следовать по тупиковому пути многих историков, изучавших развитие Христианства и пользовавшихся для объяснения развития монашества примерами из восточного Средиземноморья. Внезапный интерес к уходу от мира в пустынь — а именно так понималось обращение в монашество учеными, занимавшимися ранним христианством, — был странен для раннесредневековой Европы, уровень экономического и городского развития которой весьма отставал от урбанизированного Средиземноморья. Более позднее распространение монашества в западном Средиземноморье, как считают медиевисты, связано с затянувшейся христианизацией региона. Поэтому Ф. Принцу и понадобилось ввести в картину развития монашества фактор «ирландского влияния», способный объяснить, почему в позднемеровингский период обители «вдруг» начали учреждаться в массовом порядке. Отход от концепции Ф. Принца и доказательство незначительности ирландского влияния (которые можно найти в монографим Н.Ф. Ускова) ставят вопрос о причинах развития монастырей в позднемеровингской период.

Для понимания механизмов распространения монашества в Раннем Средневековье и уяснения его влияния на изменения в представлениях о власти следует сделать небольшой экскурс в Позднюю Античность. Историю аскетизма традиционно начинают с Египта, где за пределами оазисов Нила с начала IV в. стали возникать отдельные общины монахов (буквально, «одиночек»), ушедших от мира и живших по своим законам. Уже через столетие слава о египетских монахах распространилась по всей Римской империи. Традиционно считается, что св. Антоний был первым монахом-анахоретом, св. Пахомий, вслед за ним, способствовал развитию жизни в монашеских общинах. Однако эта упрощенная история возникновения монашества не подтверждается источниками. Считалось, что ценности иноческого образа жизни вытекают из существа самой христианской религии, и поэтому распространение монашества было естественным для Поздней Античности процессом. Однако есть исследователи, которые отмечают важный момент: когда люди из богатых и знатных слоев общества вступали в монашеские общины, то привносили в них свои представления о том, как должны быть организованы христиане, т.е. комплекс идей, больше связанный с городской культурой, чем идеалами иноческого бытия в его египетском варианте.

По этой причине суть монашества претерпела изменения в процессе его «разрастания» по всему Средиземноморью. Ярким примером является Галлия, где хаотическое и нерегулируемое распространение общин, исповедующих аскезу, начавшееся при поддержке св. Мартина в IV в., постепенно сменилось кардинально иной ситуацией. В V в. идеальным образом монастыря стала загородная вилла богатого землевладельца, на которой собирались представители образованных аристократических слоев для истолкования христианских доктрин. Происходившее в Галлии — пример более общих тенденций. Так, в VI в. Кассиодор, потомок влиятельного сенаторского рода, создал Виварий — небольшую монашескую общину, главная цель ее членов заключалась в копировании античных текстов, которые основатель посчитал возможным сохранить для христианского употребления. Подобным образом в Поздней Античности в Западном Средиземноморье сложился образ монастыря, оказавший значительное влияние на последующее развитие данной формы организации церковной жизни в регионе. Указанный образ подразумевал, что монастырь был поселением вне города, значительную часть которого составляли образованные люди из средних и высших слоев общества. Основную часть их времени занимало служение Богу, предполагавшее, среди прочего, не только умерщвление плоти, но и другие занятия. В частности, благим делом, полезным для монаха, считалось переписывание рукописей христианских и языческих авторов. Поэтому в Поздней Античности и в Раннем Средневековье монастыри прекратили быть просто общинами аскетов и превратились в важный элемент социальной организации, они стали точками взаимодействия между городами и сельской местностью, между правителями, знатью и образованными жителями городов. В силу постепенного ослабления власти в Западно-Римской империи монашество в ней осталось конгломератом разнородных общин, и оно никогда не превратилось в монолитную среду, как это произошло в Восточно-Римской империи. Развитие монашества в раннесредневековой Европе не было простым распространением аскетического образа жизни, а, скорее, процессом, в результате которого обращение в монашество все большего числа людей приводило к изменению форм существования общин.