Читать «Медицинская академия им. Макоши. Спецкурс» онлайн - страница 88

Вдоль стены тянулся ряд стальных моек. В одних стояли наполненные медицинскими инструментами тазы, в которые тонкой струйкой лилась вода. В других такие же инструменты прятались под слоем мыльной пены.

Я заметила знакомые — иглодержатель и пинцет, но рассматривать было некогда:

— Здесь все после обеззараживания. Нужно вымыть каждый. Как следует, — мне вручили толстые резиновые перчатки, щеточку и банку с каким-то моющим раствором. Судя по этикетке с датой, его тут готовили самостоятельно.

— Отмытые складывай вот в этот таз, а потом под струю холодной воды. Поняла?

Я кивнула. Ошибиться не получится при всем желании — рядом заняты такой же работой еще две девушки. Так, что справа, показалась знакомой. Поломав голову вспомнила, где ее видела — в собственном классе. Она была моей однокурсницей.

Несколько раз в помещение заглядывали берегини. Обходили по периметру и исчезали. Остальные их не видели, а я быстро привыкла и не обращала внимания. На всех, кроме одной. Та заглянула в раковины, побултыхала рукой в воде и спокойно испарилась. Я не сразу поняла, почему отметила гостью. Только потом дошло: рубаха без единой вышивки, чисто-белая, с простой стежкой контрастной нитью. И понева гладкая, без знаков рода.

Раздумывать было некогда — в раковину вывалили очередную порцию инструментов. Решив, что у жителей Кромки свои тараканы, я продолжила работу хотя руки уже болели, а поясница просто отваливалась. Про ноги даже думать не хотелось: казалось, ступни распухли, увеличившись на пару размеров.

Зато мыла теперь «на автомате», появилась возможность слушать и слышать разговоры. Сводились они к одному: пожару. Многие беспокоились о родных — сотовая связь работала плохо, городские линии тоже были перегружены.

Обсуждали тех, кто не вышел на смену, предпочтя уехать в безопасное место. Ну, и говорили о погибших. Их было много. Медработников тоже не миновала страшная участь, в каждом отделении нашлись если не погибшие, то сильно пострадавшие от огня.

Было страшно. Куда страшнее, чем на Кромке. Там я была в эпицентре, но именно здесь, на периферии, вдали от опасности и разворачивалась настоящая трагедия.

Люди умирали несмотря на все старания, лекарства и оборудования. Умирали, хотя уже видели спасение. И это пугало куда сильнее, чем бушующее, вечно голодное пламя. Хотелось подсобить, но все, что я могла: мыть инструменты, необходимые для спасения.

И я мыла. Хотя больше всего на свете хотелось забиться в уголочек и прорыдаться как следует, жалея не столько раненых и погибших, сколько себя.

13.2

— Кто здесь Бересклетова?

От неожиданности я уронила пинцет обратно в таз. На пороге, уперев одну руку в бок, стояла крупная женщина.

— Ты, что ли? Пойдем, велели тебя в хирургическое перевести.

Шли молча, проводница иногда вздыхала. А на лестнице повернулась и спросила грустно:

— Санкнижка хоть есть?

И снова вздохнула, услышав отрицательный ответ:

— Вот как. Проклятый пожар. Рады даже студентам без санкнижек. Ладно, ступай в ординаторскую. Уж не знаю, чем ты так ценна, но велели привести именно тебя.