Читать «МбурувичА» онлайн - страница 84

Кейна определили мыть посуду на камбуз, где готовили пищу для офицеров.

Первые два дня Томас находился на седьмом небе от счастья. Он впервые в жизни попробовал мандарин, апельсин, виноград. Кейн ел то, что оставалось после офицеров. Это было очень вкусно и так сытно! Наконец-то он наедался вдоволь, и теперь у Чарльза не урчало больше в животе от голода.

Когда пароход отошёл от пристани, Кейна охватил приступ безумного счастья и веселья.

— Я еду в Америку! Я в Америке стану богатым!

Но через три дня началась болтанка. Пароход качало. Под ногами у Томаса всё шаталось, а ему надо было работать с пяти утра до двенадцати часов ночи. Девятнадцать часов он, не присаживаясь ни на минуту, мыл и протирал тарелки всех форм и размеров, чистил до блеска сковородки. Есть приходилось урывками и стоя. Шеф-кок, высоченный и худой, с бакенбардами до подбородка, крючковатым носом, мужчина лет сорока, был всегда зол и недоволен своими подчинёнными.

— Паршивец, как ты протёр кофейник? — шипел начальник и давал Томасу такую оплеуху, что юноша летел в другой угол камбуза.

— Мерзавец, почему у тебя в руках грязное полотенце? — и следовал пинок ногой, который валил Кейна на пол.

У Томаса дрожали колени, когда он поздней ночью спускался в кубрик, чтобы взобраться на свою койку, расположенную на третьем ярусе. От работы судовых двигателей пароход дрожал. От ударов волн он заваливался то на левый, то на правый борт. Но Кейн не слышал и не чувствовал этого, потому что мгновенно проваливался в сон-забытье.

Через неделю начался шторм. Кейна тошнило. Он не мог ни есть, ни пить.

— Господи, когда мы приедем в Америку? Господи, дай сил мне выдержать все эти мучения! — просил у Всевышнего Томас.

И вдруг однажды, в полдень, пароход перестал крениться, а двигатели замолчали.

Кейн в первый раз за всё это время выскочил на палубу. Была сильная жара. Пароход стоял уберега, на котором высились огромные, похожие на горы, кучи угля.

— Сэр, это Америка? — вежливо осведомился Томас у юноши, в чёрном костюме с двумя тонкими золотыми нашивками на рукавах черного кителя, проходившего мимо.

— Нет, юнга, это Африка! — ответил тот.

Два дня шла погрузка угля, а затем пароход продолжил свой путь, а для Кейна продолжились муки. Полы у него «уходили» из-под ног. Из рук выскакивала посуда. В один день Томас разбил две большие тарелки, за что был жестоко избит шеф-коком.

Ночью, лежа на своей узкой койке, юноша беззвучно рыдал: «Сколько ещё времени осталось до этой Америки? Я уже не выдерживаю…».

Однажды Томас проснулся от тишины. Не работали двигатели. Никто не кричал и не свистел. Пароход не кренился и не дрожал.

Кейн быстро поднялся на палубу. Начинался рассвет. Томас посмотрел на берег. Груды бочек, штабеля досок, а за ними, на пригорке, в небо взметнулись высокие белые дома и деревья с длинными и широкими листьями.

— Это точно — Америка! — с восхищением понял Кейн и помчался в кубрик. Собрал свои вещи, забежал на камбуз. Здесь он нашёл жестяную коробку бисквитов и сунул её в свой мешок. Хотел было направиться на палубу, но остановился.