Читать «Машина неизвестного старика (Фантастика Серебряного века. Том XI)» онлайн - страница 79
Александр Грин
— Она, мол!
Володька сейчас за нею…
Когда я снова овладел собою, вижу, он уже догнал ее, и они вместе идут к углу площади… так, в сотне шагов от меня… Я за ними, гляжу: они подошли к углу и садятся в коляску… И коляска и лошади те самые, я узнал их…
Тут я к ним бегом бросился, бегу и кричу:
— Извозчик!
И как на грех, ни одного извозчика кругом…
Пока я метался, кричал, — коляски и след простыл… Побежал я домой, захватил револьвер да денщика.
Взяли извозчика, поехали на армянское кладбище… Приехали, калитка по-прежнему на запоре, темно, тихо, ни души кругом… Стали кричать, звать Т., никто не отзывается. Пробовали перелезть через стену, оказывается — так высоко да гладко, что и втроем не взберешься… Подождали, подождали, дико ведь дежурить всю ночь у кладбища, может быть, они сюда совсем не приезжали, может быть, Т. уже дома сидит…
Вернулись домой, — Володьки нет… Полночь — его нет. Два часа — нет, четыре — нет!
Ох, скверную ночь я тогда провел! Ни одной такой мучительной ночи и на позициях не бывало.
Наконец, уже на рассвете приходит Володька, измученный, страшный, в лице ни кровинки, глаза — безумные… Пришел, и прямо на постель бросился, лицом в подушку.
Лежит и молчит.
Я к нему:
— Володя! Ну что? Что было?
Он так глухо отвечает:
— Не спрашивай! Я ничего не могу рассказать!
Я, конечно, не отстаю:
— Да ну, Бог с тобой! Как же не можешь? Скажи хоть, узнал ли, кто она?
Он вдруг как вскочит, сел на кровать, смотрит на меня совсем сумасшедшим взглядом:
— Кто она? Хочешь ты знать? Смерть!.. Вот кто!
Дико так выкрикнул и снова упал лицом в подушку и бормочет:
— И вот, знай, будет скоро война, меня убьют, а ты останешься жив… — И замолчал, и молчит, как убитый, ни на какие вопросы не отвечает.
Я вижу, человек не в себе, оставил его в покое. «Пусть опамятуется», — думаю.
А он так целые сутки и пролежал, как мертвый.
Потом, когда встал, я опять к нему пристал:
— Ну, расскажи же, что с тобой было?..
А он так угрюмо и решительно отрезал:
— Не расспрашивай! Я ничего не могу рассказать. Понимаешь? Не могу!.. Хочу и не могу! Мне запрещено! И это выше моей власти… И не приставай, не мучь меня!..
И так, сколько я к нему ни приставал, так он ничего и не сказал, только и твердил:
— Не расспрашивай. Я не могу, не могу ничего рассказать!..
И сразу он сделался каким-то угрюмым, молчаливым, замкнутым, точно все время внутрь себя смотрел, и скоро уехал от меня на отдельную квартиру… А тут я перевелся в наш полк и…
— Взз… Бум-тю!.. — вдруг совсем неожиданно взвыла шрапнель, разорвавшаяся около самой землянки.
Все вскочили на ноги.
— Взз… Бум-тю! — взвыла другая, потом третья…
— Что за черт! — выругался Ш.
Где-то далеко справа забахали ружейные выстрелы.
Тревожно запищал телефон:
— Пи-пи-пи-пи!
— Первый батальон сообщает, что австрийцы ведут на них наступление! — прокричал телефонист.
— Вот тебе и раз! — всплеснул руками батальонный. — Ну тогда, господа, живо по местам!.. Будите людей. Да выслать сейчас же разведку!..
Офицеры, застегиваясь на ходу, торопливо полезли из землянки. Вьюга бушевала по-прежнему и слепила глаза. Ничего не было видно, кроме белесой, движущейся мути.