Читать «Мать скорбящая» онлайн - страница 18

Он до сих пор не мог разобраться в перипетиях человеческой натуры, хотя и прожил долгую, полную сложностей и поворотов жизнь. И до сих пор он не понял главного парадокса жизни: почему страсти предпочтительнее разума?

«Почему зло сильнее добра, хотя на стороне добра — и сознание, и чувства? Неужели несправедливость дана человеку самой природой? Неужели человек никогда не познает себя и не научится управлять эмоциями?

А если человеческой цивилизации, как утверждают некоторые философы, давно уготована гибель, и спасти ее не удастся?

Вражда, ненависть, неприязнь! Может быть, это инструмент чьей-то злой воли, возможно, и высшей? Не с ее ли ведома меняются формации в ступенях цивилизации? Тогда есть ли смысл бороться за спасение отжившего или отживающего? Но ведь так можно докатиться до полной инертности!..

Вот у этой молодой матери почему-то нет желания пойти на примирение с обществом. А ведь она по социальным и биологическим законам — дочь этого общества. Непостижимо!

Или почему у общества не хватает разума и любви, чтобы преодолеть чувство вражды и неприязни и найти путь к сердцу дочери своей в такой трагический момент?

А в сказках почти всегда добро побеждает зло, и сказку создали люди. Значит ли это, что в мечтах и ожиданиях своих люди лучше, чем в реальной жизни?..»

Из размышлений его вывел вопрос:

— Вы согласны с мнением, что Джордж якобы сам виноват в своей смерти?

Смысл вопроса настолько был далек от значительности раздумий Главы, что тот не сразу сообразил, почему сейчас надо спрашивать о Джордже.

— Какой еще Джордж?

— Специалист по энергопитанию Дворца! Джордж! Который здесь следил за работой кондиционеров и всей осветительной и обогревательной системы. Да вы же знали его!

— Ах, вот оно что!.. Да знаешь ли ты, что именно с его изобретения и началась на Земле катастрофа!

От удивления она широко раскрыла глаза. Ее так ошарашило сообщение Главы, что она не нашлась, что сказать. А Глава Сената, по натуре человек совсем незлорадный, испытал вдруг приятнейшее ощущение в душе, словно он наступил на ненавистное семя зла и растер его в порошок…

Она заговорила робко, негромко:

— Он сам был, значит, ученым?.. Странно… Он же так ненавидел всех ученых… Да он называл их «продажными душами» и «гнусными рабами военно-промышленного комплекса»!..

— Джордж хорошо знал себя! — невольно вырвалось у Главы.

— Вот почему он так боялся людей!

— Именно: боялся! И как трус ненавидел их! — поправил ее мысль Глава.

— Да, он говорил: «Чувствовать себя счастливее можно только вдали от людей…»

— Он случайно не предлагал тебе бежать с ним?

— Да, — призналась она и с удивлением взглянула на Главу, словно тот читал ее мысли. — Он предлагал мне…

— Ах мерзавец! — выругался Глава. — Зачем же он предлагал тебе это?

— Чтобы мы были с ним счастливы. Он сильно полюбил меня. Он говорил: «Меня может спасти только ваша любовь…» Он называл меня на «Вы»… Он… он очень переживал, что не может быть моим мужем и отцом нашего ребенка…