Читать «Марь» онлайн - страница 13

Тот на дыбы. Что, дескать, зарно? А вообще, какое твое дело! Молишься своему богу – вот и молись, а ко мне в душу не лезь.

– Да ты не взъедайся – гли-ка как разошелся! Я ведь дело говорю, – вздыхает Фрол.

А вечером, выйдя к жерденнику, за которым находился дом Ерёмы, и, увидев соседа, Фрол скажет:

– Я седни Толяна хотел в пузырь загнать, так рассердился – беда прямо… Ведь пропадет паря, ей-бо, пропадет. За ним догляд нужон, но кто будет доглядать? Была бы хоть жена… А тут впору ему домовешше готовить… Уж лучше бы еруном был, до девок охочим, а то одна водка на уме. Богодул! Пропадет…

У Фрола говор особый. Вроде и по-русски говорит, но как-то больно вычурно. И все равно его понимаешь. Христя, пожив с мужем несколько годков, тоже заговорила по-старинному. Бывало, скажет: здор вместо вздор или там – здохлый вместо дохлый. Люди дивятся: и когда нахваталась? Но ведь говорят же: с кем поведешься, от того и наберешься.

А про гроб Фрол не зря вспомнил. Ведь и в самом деле парень пошел вразнос. Так что не ровен час…

Ерёме и объяснять ничего не надо было – он и без того все понимал. Почитай, половины его друзей детства уже нет в живых. А годы-то ведь еще небольшие – недавно лишь за тридцатник перевалило. И все эта водка, будь она трижды неладна. Нет, конечно, и он выпить был не прочь, но только никогда до соплей не напивался. А тут прочитал где-то, что тунгусские племена по своей внутренней крепи сильно уступают другим, что их организм плохо противостоит алкоголю, так вообще испугался. Вот, дескать, как, а я-то думаю: отчего это мой народ так быстро спивается? Оказывается, слаб он кишками. Значит, и не надо пить. Вон пастухи – им легче. Уйдут в тайгу и про водку забудут. Только лишь по праздникам и напиваются. Правда, после этих праздников никак в тайгу не хотят идти – давай им еще араки. Насилу начальству удается сопроводить их на ягеля. Но уедут – и забудутся. В работе ведь все забывается.

А вот в поселке с этим делом ненадежно. Магазин-то торгует водкой – кто запретит? Вот и покупают ее грешные души. Пьют, бывало, пьют и никак напиться не могут. А потом их на Черный ключ везут. Есть неподалеку один хорошо известный здешним людям распадок, где много лет назад обосновался погост. На могилах там нет крестов да звезд, потому как в них вольные люди – тунгусы – лежат. Лишь только камень большой на них сверху кладут – вроде как памятник. Гобчиком его здешние называют.

Глава третья

1

Пока не выпал снег, Ерёма и не думал соболевать. Это только неопытный охотник поспешит сейчас за соболем в тайгу. Но вот вопрос: куда он потом его денет? Ведь у того линька еще идет, ну а в заготконторе люди глазастые сидят – тут же забракуют. А зачем им такая забота нужна? Кто их товар потом купит? Ведь покупатель умный нынче пошел. Им подавай только первосортицу – от другого носы воротят, будто кто-то в городе понимает толк в соболях. Мех – он и есть для них мех. А тут, вишь, раздухарились, однако. Уже и в мехах стали разбираться. Ну, кто раньше знал, что по окрасу мех соболя подразделяется на три кряжа? Да никто! А теперь знают, что есть якутский кряж, есть баргузинский, есть амурский. И что самый лучший – это якутский. Хотя заготконтора берет любого соболя – они все уйдут у них на торгах. Народ-то городской нынче одеться шибко красиво любит, а соболь – это первостатейная красота. Из него и шапки шьют, и воротники к пальто, а кому-то и шубы из такого зверя перепадают. Но это для самых богатых – для министерских да цековских жен, для киноактрисочек известных да профессорш всяких. Это простому люду такие штуковины недоступны.