Читать «Марь» онлайн - страница 111

– У-тю-тю-тю-тю, – передразнила его Веруня, и тут как будто черт услышал слова мужа, потому что в следующую минуту окно в зале, где они находились, яростно загрохотало. «Бу-бух!» Небольшая пауза, и снова: «Бу-бух!»

Димка даже побагровел от злости.

– Вот он итог вашего школьного воспитания! – воскликнул он. – Все, надоело, надеваю валенки и иду исправлять ваши педагогические ошибки.

«Бу-бух!» – будто бы издеваясь над ним, загрохотало окно.

– Не ходи, Дима! – просит Веруня, однако мужа уже нельзя было остановить.

– Нет уж, хватит терпеть… – злорадно проговорил он, влезая в старую овчинную шубейку. – Сейчас переловлю этих паразитов, свяжу за уши, как кроликов, а потом буду только по распискам родителям выдавать.

Хлопнула входная дверь, оставив в квартире клуб ворвавшегося с улицы ледяного пара.

Веруня поежилась.

«Господи ты, боже мой!» – прошептала она и едва сдержала себя, чтобы не заплакать.

А плакать было от чего. Нет, ее не пугала вся эта неустроенность быта – в конце концов, они только начинают совместную жизнь! – беда в том, что муженек ее волком воет от тоски зеленой. Всю душу вымотал. Никак не может в местный пейзаж вписаться и успокоиться. Ну что с тобой происходит, спрашивает его Веруня. Раньше-то, мол, добрым был и веселым. А он ей: ты разве не знаешь, что скука деформирует личность? Вот тебе и страсти-мордасти! Надоел – сил никаких нет. Руки опускаются. Порой сама бы волком завыла, да нельзя. Если еще и она начнет… Замкнулась в себе. Утром молча встает и бежит на работу. Домой возвращается затемно. Пока обе печки натопит – ночь настанет. И так изо дня в день. И если бы не пацаны со своей картошкой, то вообще можно было бы от скуки помереть. А так, глядишь, какое-то разнообразие. Подвесят те, бывало, этот овощ у них над окном, отбегут подальше – и давай за нитку тягать, а мерзлая картошка «бу-бух!» по стеклу, «бу-бух!». Кровь в жилах стынет, так и кажется, что медведь-шатун в дом ломится. Веруня-то ничего, а вот муж злится.

Впрочем, он сегодня по каждому поводу злится. И то ему не так, и это. Но ведь не она его сюда затащила – сам захотел. Севера, говорит, закаляют человека, они делают его сильным. А у Веруни, между прочим, были другие планы. Ведь у нее как у отличницы целевая аспирантура наклевывалась, а он: брось, еще успеешь. В тайге, мол, мы быстрее встанем на ноги. Ну и уговорил. Димку как энергетика на шахту взяли, Веруня в школу преподавать биологию пошла. Заработки хорошие – куда до них городским! – да и самостоятельности хоть отбавляй, но вот только потихоньку хандрить начал ее муженек. Случалось, так ее замучит своим бесконечным нытьем, что хоть впору хватай чемодан и беги отсюда куда глаза глядят. И убежала бы, если б не помнила, что сказала ей мать. «Ты, – напутствовала она дочку перед дорогой, – всегда помни о том, что при любых обстоятельствах он твой родной человек и законный супруг. А мужик молодой – это что тебе жеребец необъезженный… Порой, чтобы он к твоей телеге привык, столько сил и терпения требуется… Но уж коль удастся тебе его укротить – считай, что остаток жизни вы проживете с ним в любви и согласии».