Читать «Мальчик и его черный Дракон» онлайн

  С востока шли тяжелые тучи. Ветер взъерошивал листья, по кронам бежали изумрудные волны. Временами шум затихал. Тогда тучи давили воздух к земле — они были так низко, будто наколоты на верхушки деревьев. Свет дня падал на мир таинственно, и в просветах меж тучами мелькала синева чистого неба, а ветер гнал тучи и гнал — огромные, мрачно-серые, синеватые, снизу почти фиолетовые — а с ними запах мокрой земли.

  Ветер опять накидывался на кроны, взбивая изумрудные волны со светло-серебристой изнанкой. Листья метались, рвались, и ветер хватал их, уносил вместе с пылью. Он нес ее издалека, с востока — оттуда где горные склоны круглый год калятся злым солнцем, изредка орошаясь грозой, которая перебирается из-за гор, с далекого Океана.

  Никто Океана не видел, никто не слышал его. Но, может быть, это им как раз пахнут сильные ветры, которые дуют с востока летом и ранней осенью? Может быть, слегка опьяняющий запах и есть аромат далекого Океана, терпкий, солоноватый, свежий и удивительный? Ведь Океан — он огромный, бескрайний! Не может ведь аромат Океана иссякнуть, пусть даже приходится ему перебираться с грозой и ветрами через мрачные горы!

  Так думал Эйссэ каждый раз, когда восточные ветры обрушивались на перелески, разбросанные в необозримой степи. Он приходил на опушку, туда где прозрачный лес расступался, и прогалина прибегала к обрыву. А вместе с ней Эйссэ — взглянуть вниз с обрыва и вдохнуть волнующий северный воздух. Низкие тучи скреблись за спиной по деревьям, а внизу, под ногами, ветер гнал сверкающие изумрудные волны по кронам. Эйссэ прибегал сюда посмотреть на северную долину, которая стремилась от плоскогорья к северу. Лес внизу убегал вместе с нею, расстилался, растворялся в чужой степи. Там был уже другой Мир. Там заканчивалось плоскогорье, и там никто не бывал: все жили здесь, наверху, в ветреных степях предгорий, и Эйссэ тоже здесь родился и жил.

  Лес внизу был очень густым, совсем не такой, как здесь. Даже в яркий солнечный день в нем царил мрак — изумрудный, холодный, сказочный. Там было совсем не так, как в просторной, жаркой, залитой солнцем степи наверху, на холмах плоскогорья. Сюда, на обрыв, никто не спускался — никто не любил мрачных северных склонов. И сам Эйссэ боялся, прибегая сюда. А чтобы спуститься дальше, в северную долину — с родного, во всем знакомого плоскогорья — о таком Эйссэ только мечтал, в сладком ужасе.

  Как было бы здорово — жутко, но здорово! — собравшись все-таки с духом и даже зажмурившись, в яркий солнечный день спуститься с обрыва и пробежаться по сияющей траве опушки! И все-таки заглянуть в этот лес, в котором обязательно должны водиться всякие существа — странные, таинственные, замечательные. Только собраться все-таки с духом, только подкрасться к самому краешку, только чуть-чуть заглянуть в сумрак — где притаились они под деревьями, с опаской и любопытством разглядывая мальчишку.

  Эйссэ стоял на краю обрыва и смотрел с высоты на лес. Смотрел как ветер выворачивает наизнанку листву, и волны холодного изумруда вслед за светло-серебряным бархатом бороздят зеленое море. И казалось, будто медленно и тягуче вскипают тяжелые горы, а между огромными пенными грядами пролилась травяная река — узкая, словно дорожка, по которой хочется пробежать без оглядки. А вокруг в полумраке едва проступают стволы, а за стволами уже ничего не видно, и страшно, и жутковато — а бежать еще и бежать, дорожка-река не кончается, и тебя преследует лес, и ноги уносят в даль, а что там в дали, на севере... Не добежишь — не узнаешь.