Читать «Македонского разбили русы. Восточный поход Великого полководца» онлайн - страница 149

Рефреном звучит песня.

«Царь, мучимый горем и стыдом, поскольку именно он был причиной стольких страданий, отправил людей к сатрапу парфиев Фратаферну, чтобы тот доставил ему на верблюдах сухого провианта; и других начальников ближайших провинций он оповестил о своем бедствии. И те не замедлили прийти на помощь. Таким образом, спасенное от голода войско было, наконец, приведено в пределы Кедрозии. Область, где царь остановился, чтобы восстановить силы измученных воинов, была исключительно обильна всякими запасами» [34, 9, 10, 17–19].

Гедросы были великодушны и не стали добивать Александра, а накормили его войско и отпустили с миром. Александровы историки нечестным образом выставили дело так, будто гедросы сдались, испугавшись мощи Александрова войска: «Этот свободный народ, проведя всеобщую сходку, сдался ему; со сдавшихся он не потребовал ничего, кроме продовольствия» [34, 9, 10, 5]. Спасшись от неминуемой гибели и позора, Александр решил устроить триумфальное шествие. «Дороги в селениях, через которые проходил его путь, он приказал устлать венками из цветов; у дверей домов поставить кратеры и другие объемистые сосуды, наполненные вином; на повозках сделать настил, чтобы они могли вместить больше воинов, и украсить их наподобие палаток, покрыв одни из них белыми одеждами, другие – драгоценными цветными. Первыми шли друзья и царская когорта, украшенная венками из пестрых цветов; с разных сторон слышались звуки лир и пение флейтистов; пирующие воины ехали на повозках, разукрашенных по мере возможности, обвешанных особенно блестящим оружием. Сам царь и его спутники ехали на повозке, обильно уставленной золотыми чанами и золотыми же большими кубками. Семь дней подряд двигалось войско, предаваясь, таким образом, вакханалиям, – готовая добыча, если бы только у побежденных нашлось мужество выступить против пиршествующих. Клянусь богами, достаточно было бы тысячи трезвых мужей, чтобы захватить празднующих триумф воинов, семь дней упивавшихся и отягощенных обжорством. Но судьба, определяющая форму и цену всех вещей, и на этот раз обратила позор в славу. И современники, и потомство удивлялись тому, что хмельные солдаты прошли так по землям, еще недостаточно покоренным, а варвары принимали явное безрассудство за самоуверенность» [34, 9, 10, 25–28].