Читать «Майя Кристалинская. И все сбылось и не сбылось» онлайн - страница 67

А Лолита пела, Лолита танцевала, влюбленный в ее Соледад Альберто — капризный мальчик, сынок богача, волоокостью и темпераментом напоминающий нашего Киркорова, совершал оплошность за оплошностью, доводил любимую до всплеска отчаяния — и она ушла от него, бросив его отцу реплику, бурно поддержанную всеми советскими кинозалами: «Уходите! И вы и он! Оба уходите! Вы можете не волноваться. Знайте, ваш сын мне больше не нужен! А его знатное имя мне никогда не было нужно! Слышите? Слышите?» И это было так.

Но победила любовь вкупе с предстоящим браком с «малышом», перед которым в Буэнос-Айресе открывались все двери и которому были доступны все цены.

И оказалось, что не только Буэнос-Айрес покорен бессребреницей Соледад — Москва протянула руку Аргентине, восхищаясь бурными страданиями девушки с глазами креолки.

Через три десятка лет Лолита Торрес призналась в одном из своих интервью в Москве:

«Из всех ролей, сыгранных в кино (а их около тридцати), самая дорогая для меня — роль в кинофильме «Возраст любви». Я всегда вспоминала об этой картине с особым чувством, во-первых, потому, что это одна из самых удачных моих работ в кино, во-вторых, благодаря этому фильму обо мне узнали в такой далекой стране, как Советский Союз. Тогда я только начинала свою карьеру и не могла себе представить, что смогу стать известной за пределами своей Родины».

И все же главным магнитом фильма для советского зрителя, который был еще и преданным радиослушателем и посетителем концертных площадок, стали песни Соледад Реалес.

Времена, далекие от нынешней эпохи — эпохи Аллы Пугачевой, Мадонны и Патриции Каас. Тогда правила песенный бал легитимная королева — Клавдия Ивановна Шульженко. Но она выступала только на эстрадных подмостках, в кино не снималась (не считая фильма «Веселые звезды» начала пятидесятых, в котором участвовали Смирнов-Сокольский, Утесов, Рина Зеленая, Миронова и Менакер, Тимошенко и Березин, единственного. — а жаль! — фильма в нашем кинематографе с участием многих мастеров эстрады), и не знали, что такое телевидение; «голубой экран» тогда имел бледный цвет хилого новорожденного, и только контуры будущих концертов проступали на нем. А тут — кино, с песнями и танцами, театральной сценой и высокими чувствами, и все красивой упаковке, а не какие-то там пастухи, доярки и стадо сытых коров. И не псевдо-заграничная примадонна и ее обожатель, убогий представитель убогого капиталистического мира, а милые и счастливые влюбленные, стройные мужчины в элегантных костюмах, добродетельные женщины в изысканных туалетах… Железный занавес чуть раздвинулся, и легким дуновением вдруг повеяло из крошечной щели, и не было предела радости и удивлению тех, кого поселили в окопах, спасая от прицельного огня гипотетического противника, старательно изображенного не только в ядовитых карикатурах, но и расфасованного по десяткам романов и пьес. Этот страшила — колосс на глиняных ногах — оказался симпатичным парнем, он вовсе не держал оружие наготове, а если уж и стрелял, то пробками, вылетающими из бутылок с шампанским.