Читать «Майя Кристалинская. И все сбылось и не сбылось» онлайн - страница 142

Утром следующего дня последовал звонок из райкома партии с вызовом на ковер, где худрука ждала выволочка, после которой он долго размышлял: «Кто же стукнул?»

Майю не смутило, что «Тишину» поет Трошин, что песня эта — «мужская» по содержанию. Петренко сделал аранжировку, и песня, написанная на оркестр, не потерялась, как Майе казалось, в небольшом составе. Ей очень хотелось увидеть Колмановского, познакомиться с ним и пригласить на концерт, в котором она будет петь «Тишину». Со всех сторон Майя слышала — «Эдик, Эдик», но на подобное амикошонство была неспособна, «Эдик» — для других, для друзей или набивающихся в друзья к композитору, уже известному и признанному не только в музыкантских кругах. Он был для нее «Эдуард Савельевич», так она называла его вслух, ведь он почти на десять лет старше и к тому же не похож на общительного, сразу готового на контакты человека.

С Колмановским Майя столкнулась нос к носу в ЦДРИ вскоре после того, как «Тишина» была отрепетирована. Разговор был недолгим. Майя назвалась, Колмановский посмотрел на нее своим серьезным, умным и изучающим взглядом, обычно несколько отсутствующим, но тут во взгляде читался явный интерес. Поклонниц он не любил, все же композитор, а не душка-тенор, был немного анахоретом; но перед ним стояла девушка, которая не изливала своих восторгов по поводу «Тишины», а предлагала послушать ее в своем исполнении. Мало того, еще просила прощения за наглость — петь после Трошина эту песню нельзя, но ей хочется, просит прийти на концерт, когда она будет петь «Тишину», это — скоро, через несколько дней, пожалуйста, Эдуард Савельевич, найдите время.

Он не возражал.

Майя знала о нем немного — знала, что когда-то он работал на радио, был чуть ли не завотделом эстрады, слыл мягким для руководства редакторами и однажды вдруг, без всякого предупреждения, подал заявление об уходе — и был таков. И его никто не удерживал, — заведующий должен быть в первую очередь чиновником, а уж потом композитором; и он ушел — писать музыку в спокойствии, на которое променял чиновничьи дрязги и интриги. Но не знала Майя и никто тогда не мог этого знать, что без Эдуарда Колмановского и его песен — «Я люблю тебя, жизнь», «Хотят ли русские войны», «Бирюсинка», «Мы вас подождем», «Вечер школьных друзей» — неполной была бы та когорта великих мастеров песни, которых породила советская эпоха, оскорбляя их, унижая, воскрешая, и мы поняли сегодня, что когорта эта дала значительную долю той привлекательности ушедшей эпохи, что держала ее на политическом плаву более семидесяти лет.

На этот раз концерт квартета с участием Кристалинской проходил в просторном зале одного НИИ на Бауманской, где Петренко подрабатывал, руководя самодеятельным музыкальным кружком. Зал был полон, концерт шел спокойно, без всяких «взрывов». Майя не выходила, ждала Колмановского, а когда увидела его в дверях, а затем пробиравшегося к свободному креслу, вышла на сцену. Ей долго аплодировали после песен Петренко, а затем она, глядя в сторону Колмановского, объявила «Тишину».