Читать «Майский цветок» онлайн - страница 89

«Этого было мало! Еще, еще, чтобы привести въ бѣшенство эту мерзкую пару!..» И, нагнувшись, онъ поднялъ съ середины улицы огромный камень, которымъ бросилъ въ двѳрь, точно изъ катапульта; она затрещала: дрогнулъ весь домъ.

Послѣ этого шума наступила тишина; затѣмъ Ректоръ услышалъ стукъ осторожно отворяемыхъ оконъ. Правда, отомстить онъ хотѣлъ, но совсѣмъ не желаетъ, чтобы сосѣди забавлялись на его счетъ. Онъ понялъ, что очутится въ смѣшномъ положеніи, если его застанутъ стучащимъ въ дверь собственнаго дома, тогда какъ вѣроломные находятся внутри; и, боясь новыхъ насмѣшекъ, которыя посыпались бы на него, онъ улизнулъ и спрятался за угломъ сосѣдней улицы, гдѣ сталъ подстерегать.

Въ теченіе нѣсколькихъ минутъ слышались шушуканье и смѣхъ; затѣмъ окна захлопнулись и опять стало тихо.

Благодаря своимъ хорошимъ глазамъ моряка, привыкшимъ къ темнымъ ночамъ, Ректоръ видѣлъ дверь своего дома.

Онъ рѣшилъ остаться здѣсь, если понадобится, до восхода солнца. «Онъ дождется только брата… Да нѣтъ! онъ ужъ не братъ ему; это – нeroдяй, котораго нужно наказать…И когда этотъ мерзавецъ выйдетъ… Какое несчастіе, что у него нѣтъ ножа въ карманѣ! Ну, не бѣда: онъ убьетъ его иначе: задушитъ его или раздробитъ ему голову камнемъ съ улицы… Что же касается этой бабы, то онъ потомъ войдетъ въ домъ и распоретъ ей животъ кухоннымъ ножомъ или еще какъ-нибудь зарѣжетъ. Вотъ увидятъ! Кто знаетъ; можетъ быть, ожидая, онъ придумаетъ что-нибудь еще смѣшнѣе!»

Прижавшись къ углу, Ректоръ проводилъ время въ придумываніи пытокъ; онъ испытывалъ свирѣпую радость, вспоминая обо всѣхъ видахъ смерти, о которыхъ ему случалось слышать, и предназначалъ ихъ всѣ этой гнусной парѣ, даже съ удовольствіемъ остановился на мысли запалить на взморьѣ костеръ изъ старыхъ лодокъ и сжечь виновныхъ на медленномъ огнѣ.

Какъ холодно! Какъ скверно этому бѣдному Ректору! Какъ только прошло безумное бѣшенство, охватившее его при встрѣчѣ съ юнгой, такъ онъ сталъ изнемогать отъ усталости, отъ слабости, не дававшей ему двигаться. Ночная сырость пронизывала его до костей; ужасныя судороги въ желудкѣ мучили его. «Великій Боже! какъ печаль изводитъ человѣка! Какъ ему нездоровится!.. Именно поэтому слѣдуетъ покончить съ обоими преступниками; не то они заставятъ его умереть съ горя».

Три часа. Какъ медленно тянется время! Паскуало стоялъ все тамъ же, неподвижно, смутно ощущая, что онѣмѣніе всего тѣла захватываетъ и мозгъ. Онъ не рисовалъ себѣ болыне ужасныхъ наказаній: въ головѣ его не осталось ни одной мысли, и уже не разъ онъ спрашивалъ себя, что онъ здѣсь дѣлаетъ? Вся его воля сосредоточилась въ глазахъ, ни на минуту не отрывавшихся отъ закрытой двери.

Прошло уже порядочно времени съ тѣхъ поръ, какъ пробила половина четвертаго, когда Паскуало уловилъ слабый скрипъ. Онъ присмотрѣлся пристальнѣе. Дверь его дома пріотворилась. Смутная фигура выдѣлилась въ темномъ просвѣтѣ двери и постояла нѣсколько секундъ, глядя направо и налѣво, нѣтъ ли кого-нибудь на улицѣ. Пока Ректоръ, закоченѣвъ отъ сырости, выпрямлялся съ трудомъ, скрипъ раздался вторично, затѣмъ дверь закрылась.