Читать «Мадонна и свиньи» онлайн - страница 25

Однако где же самолёт? Где аэродром? Сколько ни иду – никак не выйду за черту города. Либо он разросся, либо я заблудилась. Надо спросить у прохожих. Но они так мельтешат, что и рта открыть не успеваешь. Чёрт с ними! Меня ничто не остановит. Не будет самолёта – дойду до Арктики пешком. А парашют перешью в палатку».

Футболка, шальвары, грубые ботинки и рюкзак за плечами. Всякий ли поймёт, что видит перед собой парашютистку? Ах уж этот соцреализм с его экивоками! Я тоже сначала принял её за простую туристку, но потом обратил внимание на высоко поднятую грудь и гордо вскинутую голову. «Нет, – сказал я себе, – в рюкзаке у этой девки не крупа и котелок, а кое-что имеющее отношение к небу, и это птица высокого полёта».

«Вася, что с тобой происходит? Ведь ты же здоровый мужик, заваливший однажды в рукопашной медведя! В тебе два с половиной метра росту, шея и ноги твои как столбы. Ты лётчик-ас, первый в отряде, способный достичь любых горизонтов, совершить по указу партии любой пируэт, начиная со штопора и кончая мёртвой петлёй. И вот все горизонты тебе заслонила женская задница! Боже… отставить, бога нет… товарищ Сталин, помоги мне взять себя в руки! И командир уже заметил. Что-то, говорит, Василий, голова у тебя полегчала, в облаках витает, причём отдельно от тела. Вижу, говорит, какие слова ты выписываешь, пользуясь самолётом как авторучкой. Да, пишу. Ни вылета без строчки:

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МАША!

А когда у неё прыжки, я готов оставить штурвал и прыгнуть за ней следом. Без парашюта, который не положен по инструкции, чтобы, значит, пилоты не бросали своих машин при малейшей опасности. В пустоте она ЗАМЕТИЛА бы меня, простирающего к ней руки, и увидела бы силу моих чувств, и дала бы себя обнять, а то и вовсе отдалась бы. Как это, наверно, здорово – любить в свободном падении! Прежде чем разбиться, они успели кончить. Стоп-машина! Не туда занесло. Надо договориться на берегу, надо объясниться на земле. Пока не поздно. Вот сейчас догоню её и скажу всё, что о ней думаю! “Маша! Ведь вас Машей зовут? Не отпирайтесь, я слышал, как вас окликали подруги. Да, я лётчик. Но речь пойдёт о моём брате, тоже лётчике. Понимаете, он вошёл в штопор и никак не может из него выйти. Нет, он не пьёт. Он стоит на пороге великой измены – измены делу партии и народа. Он готов изменить и собственной жизни. Как при чём тут вы! Ведь изменяет-то он с вами… вернее, из-за вас. Вы украли у него голову, и округа уже темнеет от ужасных слухов. Было несколько писем с требованием прекратить опасные лётные испытания и впредь не доверять дорогостоящие аппараты безголовым роботам. Командир грозит трибуналом, обвиняя брата в разгильдяйстве. «Ещё, – говорит, – раз забудешь голову дома – прикажу её сжечь, как кожу царевны-лягушки. Полетишь тогда у меня прямиком к Кощею Смертному!» Вы разбили брату сердце, и если срочно не вмешаетесь, может треснуть всё тело. Выходите, пожалуйста, за него замуж, иначе он плохо кончит. А с вами он кончит хорошо, по крайней мере, естественно. Это ничего, что вы в глаза его не видели. Он очень похож на меня, вылитый я. Да, и зовут нас одинаково! А как вы догадались?..» – «Ну вот что, влюблённый близнец, впредь советую не раздваиваться. Я принимаю твоё предложение. Но не потому, что воспылала к тебе страстью или, скажем, пожалела тебя. Просто я не выношу разгильдяйства и не потерплю государственной измены. И я делаю этот шаг из ПАТРИОТИЧЕСКИХ соображений… Маша, Маша! Я кричу, а она не слышит – почему? Почему я и сам не слышу себя? Если бы я оглох, до меня бы не доносились никакие звуки, а мне шумно от проносящихся мимо авто и трамваев, я улавливаю трепет птичьих крыл и тихие всплески эфирного моря. Нет, я не оглох. Значит, дело в моём голосе. Это похоже на сон, когда хочешь крикнуть и не можешь. И просыпаешься. А я не просыпаюсь – следовательно, не сплю. И вот ещё странность: между нами не меняется расстояние. Я ускоряю шаг – и она ускоряет шаг, я останавливаюсь – и она останавливается. Короче, между нами всё те же 30 метров. Я подумал бы, что она играет со мной, если бы не был уверен, что она не слышит и не видит меня (она ни разу не оглянулась). И всё-таки, всё-таки… Возможно, есть другие чувства, и, возможно, она улавливает меня своей антенной-позвоночником. Улавливает не как Маша Васю, а первородно – как самка самца.