Читать «Мадам де Помпадур (Madame de Pompadour)» онлайн - страница 72

Застенчивый, скромный и непритязательный, Мариньи видел все опасности своего положения и вполне сознавал его смешную сторону. Похоже, что это даже слишком сильно отравляло его мысли, так что он держался с придворными слишком угрюмо и раздражительно, а те его буквально не выносили. Уже то, что он стал маркизом, приводило их в ярость, а уж его ордена Святого Духа было просто не пережить. «Гляньте-ка, а вот и Мариньер со своей голубой лентой». Преданный королю, он никогда не тянулся к Версалю, оставался истым парижанином, а потому его жизнь и развлечения были сосредоточены в столице. Очень правильно и мудро он отказывался от министерских постов, которые предлагала ему сестра. Ей же, по мере все более активного вмешательства в политику, не помешала бы его поддержка. Он настаивал, что было бы чистым безумием возглавить один из государственных департаментов, ведь при малейшей его неудаче на нее возложили бы двойную вину. Пределом его мечтаний было унаследовать тот пост, который занимал де Турнем — место интенданта королевских строений. Мариньи чувствовал — и не ошибался, — что добьется успеха на этом посту. Так оно и случилось; период руководства Мариньи составил важную главу в истории французского искусства.

В 1749 году мадам де Помпадур, понимая, что способный и энергичный молодой человек должен иметь полезное занятие, а не околачиваться при дворе, задумала послать его в Италию изучать искусство. Это был с ее стороны умный и незаурядный шаг, потому что в отличие от своих современников-англичан французы путешествовали мало. Де Круа говорит, что за всю свою жизнь знал только двоих людей из приличного общества, ездивших за границу ради удовольствия (хотя каждый художник, которому это удавалось, рано или поздно отправлялся в Италию). В качестве спутников для брата она выбрала художника и гравера Кошена, архитектора Суффло и аббата Леблана, знаменитого художественного критика. Четверка отправилась в путь, снабженная ее назиданиями, и каждая почта приносила им новые советы от маркизы.

«Не думайте, что если я молода, то мои советы нечего не стоят. Прожив здесь четыре с половиной года, я набралась опыта, как сорокалетняя женщина». Она просила его не подтрунивать над разными особами королевской крови, которых ему доведется повстречать, и уж во всяком случае не шутить в письмах, так как их почта будет непременно вскрываться. «Будь вежлив и мил со всеми», — вот смысл всех ее увещеваний. Писал сыну и Пауссон: «Слушайся сестру, она хоть и молода, но очень разумна». Мадам де Помпадур написала герцогу де Нивернэ, французскому послу в Риме, где он главным образом старался, чтобы сочинения французских авторов не попадали в папские проскрипционные списки — индексы. По какой-то неведомой причине она всегда называла герцога Нивернэ petit ёроих, что значит «муженек». «Мой брат выезжает примерно через полтора месяца, прошу Вас быть ему другом, он заслуживает этого со стороны всякого, кто ценит хорошие качества в людях... Он совсем не глуп, а излишне откровенен и до того правдив, что иногда кажется несимпатичным. Как ни странно, при дворе эта добродетель не ценится. Я и сама страдала от этого и приняла решение никогда никому не говорить правды до конца дней моих — надеюсь, что смогу выдержать. Мой брат едет с неким Суффло из Лиона, очень талантливым архитектором, Кошеном, которого Вы знаете, и, я думаю, с аббатом Лебланом. Доброй ночи, муженек».