Читать «Мадам де Помпадур» онлайн - страница 23

Довольно долго гости тщетно пытались отыскать короля и других царственных особ, но никто из них все не появлялся. Наконец распахнулась одна из зеркальных дверей и вошла королева без маски, в платье, усыпанном гроздьями жемчужин, а на голове у нее сверкали два знаменитых алмаза, Регент и Санси. За ней следовали дофин с молодой супругой, одетые садовником и цветочницей, и герцог Шартрский с герцогиней. Все остальные члены королевской семьи были в масках, в их числе находился принц Карл Эдуард Английский, которому предстояло вскоре его неудачное приключение с захватом британского престола. Время шло, а о короле не было ни слуху ни духу. Вскоре юная чета Шартров поспешила улизнуть с бала: они испытывали такой восторг от взаимной близости, что не терпели никаких перерывов в этом занятии, и если обедали вне дворца, то обыкновенно просили у хозяйки разрешения воспользоваться ее ложем во время трапезы; в Версале же они располагали собственной спальней. Принцесса де Конти, матушка герцогини Шартрской, сняла в столовой маску, воображая, будто кто-нибудь сейчас же вскочит, чтобы уступить ей стул, но ее не узнали и никто даже не подумал сдвинуться с места. Она в гневе заковыляла прочь, бормоча, что за всю свою долгую жизнь не видывала такой отвратительной публики.

Молодая дофина танцевала с испанским грандом, который знал все мадридские сплетни и явно принадлежал к высшей знати, но как она ни просила его открыться, он отказался назвать свое имя. Потом маркиз де Тессе, сам испанский гранд, долго с ним беседовал, был совершенно очарован и пригласил к обеду. Испанец так и не снял маски и наконец исчез. На следующий день маркизов повар-испанец сознался, что он и есть таинственный идальго. История обошла весь Версаль и показалась особенно забавной потому, что известен был нрав инфанты. Подобно всем членам испанской королевской семьи, она отличалась великой чопорностью и была преисполнена сознания своего царственного достоинства. Французы ее никогда не любили. Она нисколько не скрывала, что считает многие их обычаи слишком вульгарными, например, привычку пользоваться румянами или пристрастие к шуткам. Никому не случалось видеть, чтобы она рассмеялась какой-нибудь остроте в дружеской беседе или на спектакле. Она также дала понять, что не потерпит шуток от своих фрейлин. Король самым трогательным образом изо всех сил старался, чтобы она чувствовала себя как дома, но она держалась с ним крайне неприветливо — возможно, стеснялась, но скорее не одобряла его поведения. Господин де Люинь, на всякую королевскую особу смотревший сквозь розовые очки, все-таки сообщает мало утешительного о ее внешности: она была бы красива, если бы не рыжие волосы, не белые ресницы и не огромный нос, росший, казалось, прямо изо лба без всякого перехода. Впрочем, она была изящна и хорошо танцевала. Дофин же, унаследовавший семейную черту влюбляться без памяти в собственных жен, немедленно воспылал к ней нежными чувствами.